Слово пацана из телевизора: уличный дискурс в пропаганде
Госпропаганда брезгливо критикует «пацанские понятия» – но на деле власти во многом живут по ним. Популярный сериал «Слово пацана» бесит пропагандистов, потому что указывает им на их собственные негативные качества, которые они в себе не признают.
«Сходку беглых чушпанов собрали в Киеве», – ёрничает телеграм-канал АТН, применяя для оскорбления беларусских оппозиционеров слово из лексикона героев популярного российского сериала «Слово пацана: кровь на асфальте», который рассказывает о подростковых бандах конца 80-х.
Но кривляние АТНщиков – исключение. Большинство других госпропагандистов выступают подчёркнуто против романтизации криминала, восхваляя Лукашенко как главного борца с бандитизмом. Кто-то отвергает сериал целиком, кто-то хвалит в качестве поучительной истории… А кто-то, как мы покажем в тексте ниже, высказывается весьма оригинально. И при всём при этом – на самом деле власть де-факто во многом живёт по «пацанским понятиям».
«Чушпаны! Не смотрите “Слово пацана”! А то станете жестокими», – обращаются к кому-то на первой полосе «Минской правды»
Media IQ заметил журналистику «по-пацански» на госТВ ещё до того, как это стало мейнстримом: посмотрите видео на нашем Facebook (и подпишитесь заодно!). Главным амбассадором «пацанского» стиля в госмедиа когда-то был журналист пула Александра Лукашенко и телеканала ОНТ Дмитрий Семченко (но в 2020-м он осудил насилие силовиков и уволился с телеканала, потом получил 15 суток за участие в акциях протестах, а в в 2022-м его снова задержали и присудили три года колонии).
А вот сам Лукашенко к слову «пацан» пиетета не питает.
Лукашенко не пацан. Но был пацаном
Главный генератор пропагандистских нарративов Александр Лукашенко в слово «пацан» вкладывает негативный смысл: инфантилизм и неопытность.
«Я не пацан, который отработал президентом три, четыре, пять лет, – заявил Лукашенко в декабре 2019 года. – Я не хочу перечеркнуть всё, что сделал… Я вместе с вами, с народом создал суверенное независимое государство, чтобы его сейчас уложить в какой-то ящик с крестом наверху?..»
Кого же Лукашенко считает «пацанами»?
«Шольц – это пацан, который ничего не понимает и понимать не хочет в политике… – прокомментировал Лукашенко в августе 2022 года заявление канцлера Германии о разговоре с Путиным. – Или вот помните, Макрон перед журналистами пиарился? Вот он что-то сказал Путину – и так далее… Это пацаньё, понимаете? Мелкота. Так нельзя, так не бывает».
Указывая на юный возраст, Лукашенко называл пацанами также беларусских медиков и хоккеистов, рано разбогатевших российских олигархов, себя в молодости, а также беларусских силовиков, которые в 90-е «квасили на дорогах» банды. Правда, самим силовикам, похоже, название не по нраву…
«Слово писюна»: Карпенков против «пацанов»
Замминистра внутренних дел и командующий внутренними войсками Николай Карпенков блеснул намедни лингвистическими познаниями и рассказал, что «поц» переводится с идиша как «половой член». А значит название сериала может звучать как «Слово писюна», сделал вывод генерал-майор. И, мол, милиционерам вся эта уличная эстетика неблизка, а юных бойцов военно-патриотических клубов называют не «пацанами», а «парнями» и «братишками».
— No Context Belarus (@BelarusNo) December 12, 2023
Что ж, насколько далеко Карпенков и его команда ушли от презираемых им «пацанов», можно судить, например, по видео 2020 года, где он разбивает витрину минского кафе дубиной. Слуги закона в гражданском, но в балаклавах.
А вот, например, ещё одно видео из 2020-го.
Чем не «бой за асфальт» – драка за право ходить по городу?
Протесты-2020 – «бой за асфальт»?
Глядя на видео, где крепкие парни в гражданском с дубинками кого-то избивают, легко заметить сходство с войнами группировок, где конфликт решается грубым насилием. Одни вышли на улицы – другие пришли их оттуда выгонять.
Но есть важная разница. Насилие как инструмент выбрала лишь одна сторона. В 2020-м одни беларусы вышли на акцию протеста с верой в своё конституционное право и международные права человека, а другие беларусы вышли биться с первыми и «очищать улицы города» (хотя именно силовики и представляют закон, а значит – должны защищать права людей). Media IQ уже писал, что отношение к насилию – это ценностная линия раскола беларусского общества. Госпропаганда делает упор на тезис, что жестокое подавление протестов предотвратило ещё большее насилие: «майдан» и обязательно следующую за ним гражданскую войну по типу украинской. Но важно заметить, что протестующие принципиально отказались от насильственного сопротивления (за исключением отдельных радикалов и провокаторов, на действия которых пропаганда смещает акцент).
Лукашенко вышел против разувающихся на лавочках протестующих с автоматом, прихватив на боевое крещение младшего сына – это яркая иллюстрация разницы восприятия происходящего двумя сторонами конфликта.
При этом именно протестующих госСМИ называли бандитами: «Репортаж с улиц. Протестующие начали действовать как организованные преступные группы» – писала «СБ. Беларусь сегодня».
Фото: Мининформ Беларуси
«Пацаны не извиняются»: зачем пропаганде «покаянные» видео и публичное заявление для «комиссии по возвращению»
Как бы пропаганда ни открещивалась от своих «пацанских» установок, в некоторых вещах пацанские уши торчат уж слишком явно.
Один из главных принципов – «пацаны не извиняются». Извинение считается недопустимым и означает потерю статуса. Например, в сериале главный герой соглашается извиниться перед главой вражеской группировки лишь когда его брату отрезают пол-уха. А некоторое время спустя он возвращается к обидчику с пистолетом, чтобы заставить извиниться уже его – но тот отказывается, соглашаясь скорее на пулю в лоб.
Вот в чём смысл «покаянных видео» милиции, где задержанные участники протестного движения извиняются на фоне дверей. Публичное раскаяние – это и требование «комиссии по возвращению», цель которой – не примирение и налаживание общественного диалога, и даже не заставить аудиторию поверить в чьё-то «перевоспитание» – а публично сломать и унизить, «опозорить» оппонентов. Апогей этих практик – часовое интервью Романа Протасевича со слезами в эфире ОНТ.
Сами же представители власти не любят извиняться. Например, в 2019 году милиция устроила облавы на ромов на Могилёвщине, что оказалось ложным следом. На вопрос журналиста насчёт принесения извинений пострадавшим людям тогдашний глава МВД Игорь Шуневич заявил, что «у министра нет ни повода, ни оснований просить извинения у цыганов, понятно?»
При этом позже извинения диаспоре принесла тогдашняя глава администрации Лукашенко Наталья Кочанова. Наверное, ей было не так зазорно: гендер позволил?
И «пацанский» мир, и государственная пропаганда поддерживают гендерное неравенство
Шестой эпизод «Слова пацана» содержит однозначный месседж насчёт роли женщин в бандитском мире: патриархат + насилие = неизбежная трагедия. Внешне даже кажется, будто многие войны и подвиги герои совершают ради женщин – но на деле женщинам отказывают в субъектности, их реальные интересы неважны. Они – лишь объекты, которыми распоряжаются и за которых мужчины решают, как им лучше. Например, сын забирает домой из психиатрической больницы заболевшую (из-за его «заботы») маму, чтобы всё стало «как раньше» – не способная сосредоточиться женщина теряет на улице младшую дочь. Другой пример: один главарь банды убивает другого из мести за своё унижение – но прикрывает это «защитой чести» изнасилованной девушки. Только вот дальше убийства забота о жертве изнасилования не заходит: главарь запрещает младшему брату общаться с «нечистой», «пацаны» рассказывают всем об изнасиловании и позорят девушку, родители стыдятся её и ругают – в итоге из-за социальной изоляции она убивает себя.
Лукашенковский лозунг «Любимую не отдают», которому так восторженно хлопали его сторонники в 2020-м – это кредо мужчины-абьюзера. А у любимой спросили, чего она хочет? Она что, мебель, чтобы её кто-то передавал из рук в руки?
«В беларусском парламенте 35,3 % мест занимают женщины, что выше среднемирового показателя», – хвастаются власти успехами в налаживании гендерного равенства. Но на что способен влиять этот парламент? В то же время Лукашенко заявил в 2020-м следующее:
«У нас Конституция не под женщину. И у нас общество не созрело для того, чтобы голосовать за женщину. Потому что у нас по Конституции президент обладает сильной властью. У нас президент – не Литва. Там президент была Даля Грибаускайте: пришла, поулыбалась, посидела и пошла. Ни за что не отвечает, потому что там парламентская республика. У нас – нет. Президентом будет мужик, я в этом абсолютно убеждён».
И все мы знаем имя этого мужика, ага.
Вторит ему и самая влиятельная, собственно, женщина Беларуси – вышеупомянутая Наталья Кочанова. Нынешняя глава Совета Республики считает, что президентом Беларуси женщина быть не может, потому что «это не про представительские функции, а кропотливая, ежедневная, ежесекундная работа, забота о людях, и это, конечно, очень сложно».
Более локальный пример – нарратив в ток-шоу на СТВ, где ведущий Евгений Пустовой осуждает мужской декрет: мол, уход в отпуск по уходу за ребёнком мешает современным мужчинам выполнять свою главную социальную функцию – быть воинами («А мы должны оставаться воинами!»), так как делает их слишком мягкими, добрыми и понимающими.
«Иногда не до законов»
Гибкое трактование общественных норм в своих интересах по праву сильного – ещё одно сходство между «пацанским миром» и политикой беларусских властей.
В Беларуси словно есть один закон для «простых» людей, а другой – для «политических». На это указывают, например, разные условия содержания политических и обычных заключённых: первым не выдают матрасы, лишают передач, средств гигиены… Санкции по отношению к политзаключённым строже, чем к другим осуждённым. Для достижения политических целей законом можно и пренебречь, истолковать в свою пользу. Например, лайк в соцсети посчитать распространением «экстремистских материалов».
Лучше всего сказал об этом Александр Лукашенко в кризисном 2020 году, обращаясь к прокурорам: «Я не призываю вас спасти государство в нарушение закона. Хотя когда осуществляется практически наглая интервенция, как я её называю, извне, и она подогревается изнутри и руководится извне. Вы знаете, там иногда не до законов. Надо принять жёсткие меры, чтобы остановить всякую дрянь, которая на это претендует», – цитировал его телеграм-канал «Пул первого».
Как подметил «Белсат», в 2023 году Лукашенко принцип «иногда не до законов» узаконил.
У «пацанов», в том числе героев сериала, «понятия» тоже гибкие. Если очень нужно, то можно и нарушить «слово пацана», и замять конфликт из-за убийства «своего пацана» обманом, и свергнуть главаря.
Вывод: госпропаганда отвергает бандитские понятия, но во многом воспроизводит их
С одной стороны, государственные СМИ и чиновники продвигают негативное отношение к бандитизму и насилию как методу решения проблем. Вот, например, что говорит о сериале «Слово пацана» лидер ЛДПБ и парламентарий Олег Гайдукевич, работавший ранее в милиции:
«Страшное время, никакой романтики там не было. В сериале показана грязь. Показано, что бывает, когда мы упускаем детей, когда разваливается страна, когда правоохранительные органы теряют силу. Я поговорил со своим ребенком, объяснил всё это, и дочь этот сериал воспринимает именно так. А если родители этим не занимаются, дети посмотрят “Слово пацана” и могут сколотить банду, пойти обижать кого-то… Я рос в то же время, которое показано в сериале, видел ужасные вещи в начале 90-х, но стал не бандитом, а милиционером, начал спасать людей, защищать закон. А почему так произошло? Потому что всё зависит от семьи, родителей, воспитания. Поэтому не нужно сваливать на сериал: мол, дети сериал посмотрели – пошли банду создавать. Как вы их воспитываете? Моя дочь посмотрела сериал и пошла на фортепиано играть, потому что я с ней поговорил. Надо учиться делать правильные выводы из фильмов».
В то же время «пацанские» понятия в виде культа «правильного» насилия, подмены закона альтернативными гибко трактуемыми нормами, поддержания жёсткой социальной иерархии, а также токсичной маскулинности – воспроизводятся в политике самих властей. Но пропагандисты выступают не против этих явлений, когда критикуют сериал или ужасаются перспективе повторения 80-90-х. С их точки зрения страшнее иное: когда в обществе у власти появляются конкуренты, нарушающие монополию государства на насилие и претендующие на установление иных, якобы более справедливых порядков.
Что ж, перспектива вполне реальна, страх уместен: как и в 1989-м завязшая в войне на чужой территории российская империя снова на пороге политической трансформации, когда сотни тысяч искалеченных физически и психически людей скоро вернутся с войны в депрессивные регионы – и Беларусь не только граничит, но и интегрируется с этой страной. В этом смысле «Слово пацана» – не просто рефлексия, но и мрачный прогноз. Так что, как говорит Гайдукевич, надо делать правильные выводы из фильмов – чтобы прошлое не повторилось.
А как вам сериал «Слово пацана»? Стоит ли смотреть? И стоит ли смотреть беларусам, вовлекаясь в российское культурное поле? Поделитесь, пожалуйста, мнением под постом у нас на Facebook!