Теории заговора в медийной пропаганде. Часть 3. Как распознать общественно-политическую конспирологию в беларусских госСМИ

Продолжаем рассказ об итогах изучения конспирологии в беларусских государственных СМИ (см. часть 1, часть 2).

Основным маркером общественно-политической конспирологии, активно продуцируемой беларусскими политиками, чиновниками и пропагандистами, служит выражение «коллективный Запад». Это не группа стран, расположенных на карте левее Беларуси, а элита, которая правит этими странами, в основном из-за кулис. Именно «коллективный Запад» позиционируется госмедиа как главный выгодополучатель «деструктивных процессов», происходящих внутри и вне Беларуси.

Кроме «коллективного Запада», на теории заговора указывают словосочетания, имеющие или приобретающие в определённом контексте специфический смысл: «внешние силы», «зарубежные кураторы», «западные лоббисты», «наши оппоненты», «натовские стратеги», «опытные представители зарубежных спецслужб» и др. Этот список постоянно пополняется, кроме того, нейтральные и необходимые в политической повестке концепты типа «политических интересов» или «наших партнёров» тоже могут употребляться в конспирологических целях.

Для исследования конспирологии в медиатекстах мы искали нарративы, в которых причиной важных событий выступает тайный сговор влиятельных лиц или институтов. Чтобы их обнаружить, требуются не только ключевые слова и словосочетания, но и семантический анализ всего текста, так как контекст сообщения влияет на общий смысл. Например, выражения «политические оппоненты» или «технологии, использующиеся для организации массовых действий» могут употребляться и вне теорий заговора. В результате из 2 850 новостных медиатекстов издания «СБ. Беларусь сегодня», телеканалов «Беларусь 1» , ОНТ и СТВ за 2021 год, в которых эксперты проекта Media IQ зафиксировали нарушения стандартов журналистской деятельности, а также признаки пропаганды и манипуляций, мы отобрали 245 материалов с явными признаками теорий заговора. О чем они сообщали, мы разбирали тут. А здесь рассказываем, каким образом они это делали.

Какие слова и словосочетания используются в конспирологических сюжетах

При конструировании теорий заговора госмедиа активно употребляют около 100 слов и словосочетаний. Большая часть их повторяется, но некоторые употребляются только один раз – в разные месяцы и в зависимости от информационного повода.

Чаще всего используются следующие языковые конструкции:

• «Запад/коллективный Запад»
• «оппоненты»
• «деструктивные силы»
• «методичка Шарпа»
• «цветные революции»
• «майдан/беломайдан»
• «иностранные спецслужбы»
• «западные политики»
• «критики на Западе»
• «оппоненты/недруги/враги»
• «кураторы/спонсоры/кукловоды/заказчики/хозяева»
• «гибридная война / гибридная агрессия»
• «заграничные координаторы»

Некоторые выражения больше подходят для публицистических, а не новостных текстов: «роза североатлантических ветров, обдувающая так называемый беларусский балкон»; «недремлющее око мировой элиты»; «великие геополитические инквизиторы»; «заказчики хаоса»; «те, кто таким образом нагнетает обстановку / кто подносит спички»; «другие, которые смотрят со стороны и отсыпят столько денег, сколько нужно».

Для построения теорий заговора госСМИ используют как достаточно абстрактные обозначения, так и более конкретные. Например, освещая выступление Лукашенко на церемонии чествования выпускников военных вузов, издание «СБ. Беларусь сегодня» оперирует общими понятиями: «Коллективный Запад продолжает стремиться к установлению своей гегемонии и не отказывается от попыток лишить нас суверенитета и навязать внешнее управление». Упоминаются «методички гибридных войн современности», «исходящие угрозы», настойчиво повторяется тезис о начале «террористических атак на Беларусь» – и готовность «людей в погонах» «противостоять вызовам и угрозам».

Телеканал СТВ продолжает тему в таких же общих выражениях: «прежде чем противостояние перейдёт в стадию вооружённого конфликта, а такова специфика нынешних войн, будут бить по сознанию людей, сеять рознь и хаос. Хаос – согласитесь, благодатная почва для более решительных действий, вплоть до военной интервенции под ширмой “помощи” якобы потерявшему путь населению. Таких примеров в мировой истории, к сожалению, уже предостаточно. И в том числе от этих людей зависит, не пополнит ли Беларусь список сломленных таким образом государств».

Зато тема утечки переписки главы канцелярии премьер-министра Польши Михала Дворчика, в которой обсуждались возможные пути помощи народу Беларуси, протестующему против фальсификации выборов и насилия, освещалась госСМИ в конспирологическом ключе с большей долей конкретики.

В материале издания «СБ. Беларусь сегодня» речь идёт о «заговорщиках, которые себе изменять не стали, воспользовались привычным планом», об «организации мятежа», о «доказательствах прямого вмешательства поляков во внутренние дела нашей страны», а также о том, что «польские правители лично курировали работу экстремистских телеграм-каналов». Автор делает вывод: «Вот так пытаются скрыть правду и свои грязные игры Европа и США». 

Фото: pixabay.com

В сюжете на аналогичную тему телеканал ОНТ утверждает, что «польское правительство в августе прошлого года влияло на протесты в Беларуси, создавая иллюзию гражданского недовольства в нашей стране». Речь идёт о «личном вмешательстве [премьер-министра] в суверенные дела Беларуси», попытках «кукловодить протестами в Минске», приводится информация о том, будто бы Дворчик и Моравецкий «признаются в том, что лично курировали работу экстремистских и якобы беларусских телеграм-каналов в Варшаве».

В медиатекстах с конспирологией активно применяются безличностные конструкции. Они нехарактерны для новостных материалов, требующих прямо указывать действующих лиц, но хорошо подходят для теорий заговора. Субъект, который является основным актором и/или выгодополучателем «деструктивных действий», нередко никак не называется, и применяются конструкции типа «эти действия осуществлялись из-за рубежа», «на страну оказывается сильнейшее внешнее давление» и т. д.

В случаях без субъектных конструкций аудитории особенно сложно определить, о ком идёт речь, что прямо нарушает стандарты точности, полноты и достоверности информации, применяемые к новостным медиатекстам.

Маркеры конспирологии: три группы слов и выражений

Используемые слова и словосочетания можно объединить в несколько групп. Перечислим основные.

В первую группу входят словосочетания, которые характерны для описания политических процессов и могли бы применяться и вне теорий заговора. Это «политическое лобби», «политические мотивы», «политическая подоплёка», «политические интересы» и т. д. В конспирологических сюжетах их содержание не раскрыто, они абстрактны и не называют тех «политиканов», кто, по мнению госмедиа, входит в «политическое лобби» или имеет «политические мотивы».

Вторая группа содержит слова и словосочетания, указывающие на внешний по отношению к Беларуси характер действующих субъектов. Это могут быть как понятия типа «политические силы на Западе» или «коллективный Запад», которые можно хотя бы приблизительно идентифицировать, так и предельно абстрактные «люди из-за рубежа», «советчики из-за рубежа», «голоса из-за границы», «заграничные акторы», «критики на Западе», «недруги», «враги страны», «деструктивные силы», «те, кто таким образом нагнетает обстановку», «кто подносит спички», «заказчики хаоса», «заграничные координаторы», «те, кто из-за границы планирует реальные атаки на важные объекты в Беларуси и покушения на самих беларусов», «те, кто развязал санкционную войну против нашей страны», «те, кто выбрал Беларусь в качестве геополитической мишени», «великие геополитические инквизиторы», «другие, которые смотрят со стороны и отсыпят столько денег, сколько нужно», «недремлющее око мировой элиты» и т. п.

В этой группе выделяются отдельные субъекты:

• западные журналисты и СМИ, осуществляющие «попытки вбросов, давления, информационно-технологических операций», «заточенные на выполнение приказов, а не на поиск истины», «солдаты информационного фронта»;
• иностранные политики: «отдельные европейские политики», «западные политики», «враждебно настроенные журналисты и политики»;
• иностранные спецслужбы: «деятельность зарубежных спецслужб», «при деятельном участии зарубежных спецслужб», «спецслужбы иностранных государств», «иностранные государства и их спецслужбы», «натовские стратеги», «опытные представители западных спецслужб / спецслужбы стран НАТО», «иностранные агенты». В этом же контексте упоминаются и дипломаты иностранных государств («между понятиями “агент” и “дипломат” можно поставить знак равенства»);
• государства-выгодополучатели, часть которых названа прямо, это прежде всего Польша («польский режим») и Литва (находящаяся «на крепком поводке своих хозяев»), о других можно только догадываться, исходя из контекста сообщения: «европейские марионетки», «карликовые страны Прибалтики», «некоторые страны-соседки с имперскими нравоучительными амбициями», «наши соседи, которые начали было резво плясать под американскую дудку»;
• «глава» «коллективного Запада» – Соединённые Штаты Америки: «консультанты находятся далеко за пределами Беларуси. След явно ведёт в США», «там, за океаном, успокаиваться не собираются», «американское болото», «формула Байдена», «США и их партнёры в ЕС», «агрессивные выпады Вашингтона» и др.;
• политические центры и организации: «американские доноры». «Европейский союз», «Брюссель и Вашингтон», «Европа и США», «США и страны коллективного Запада», «“демократичная” и ратующая за верховенство закона Европа».

В третью группу входят выражения, связанные с негативной оценкой «цветных революций» как государственных переворотов, инспирированных зарубежными выгодополучателями, и близкой к ним темой разработанных Джином Шарпом методов ненасильственной борьбы с авторитарными режимами, тоже в их негативной трактовке. Это такие конструкции, как «протестные технологии», «политтехнологии», «спецтехнологии», «технологии майдана», «коктейль технологий», «зарубежные схемотехники», «организация цветных революций», «очередной сценарий цветной революции», «цветной блицкриг 2020 года под руководством внешних сил», «майдан / огонь “беломайдана”», «новый этап «цветной революции»», «вакцина от цветных революций», «госпереворот», «устроители “беломайдана”», «шарманка беломайдана», «методичка Шарпа», «“библия” цветных революций – методичка Шарпа», «методички гибридных войн современности», «одна из тактик Джина Шарпа», «единые шаблоны», «технологии, использующиеся для организации несанкционированных массовых действий», «методички от бывшей Югославии до почти бывшей Украины, с правками и дополнениями», «якобы «мирные» хождения по образу Армении и Гонконга» и т. п.

Отдельную группу образуют около двух десятков слов и словосочетаний, обозначающих протестно настроенных беларусов. Их госмедиа описывают по-разному.

Во-первых, это те, кому не только отказано в праве быть политическим субъектом, но кто в принципе не отличается самостоятельностью мышления и поступков. Это «далёкие от политики граждане, втянутые в политические игры», «жалкие пешки в чужой игре», «те, у кого память телефона забита фейковой чепухой и ложью беглых», «исполнители», «те, кто лезет в политику, отрабатывая чужой заказ».

В-вторых, это те, кто на что-то тщетно претендовал: «альтернативно мыслящие», «те, кто так хотел быть лидером мнений», «псевдопереживающие за успешное развитие нашей страны».

Наконец, это те, кто сознательно и активно способствует разрушению страны: «кто на службе у чужих стран и интересов», «кто взахлёб читает идеологов нацизма», «те, кто пытается разрушить единство Беларуси, инспирировать протестное движение», «заговорщики» и «мятежники». Госмедиа выделяют среди них отдельные сегменты: «кто, будучи беларусским госслужащим, в критический момент оказался не готов работать в интересах своего государства или же служил какому-то иному», «пресса на внешнем содержании», «т. н. меценаты, на самом деле жулики», «содержанки из неправительственного сектора».