Карающая длань пропаганды

Поначалу им не повезло с королевством – развернуться негде. Александр Лукашенко сконцентрировал в своих руках власть, так и не научившись делегировать обязанности даже своим придворным, но и был сам себе пропагандистом. Будучи политиком-популистом, он без посредников обращался к беларусам, а госСМИ было нужно лишь тиражировать его спичи.

Изредка у правящего режима возникала потребность в проведении массированной кампании по дискредитации политических оппонентов. Тогда появлялись телевизионные спецпроекты «Ненависть: Дети лжи», «Плошча. Железом по стеклу», но в целом пропагандисты обычно не выходили на сцену в качестве самостоятельных игроков. Да, мы помним Владимира Заметалина, Павла Якубовича, Александра Зимовского, но их влиятельность проистекала скорее от места в придворной иерархии, чем от, собственно, качеств манипулятора общественным мнением.

На фоне репрессий пропагандисты рвутся из пешек в дамки

Роли в дворцовой политике рядовые пропагандисты стали получать на фоне массовых протестов против фальсификации президентских выборов 2020 года и непропорционального применения насилия против протестующих. Рядовые пропагандисты вроде Григория Азарёнка стали не просто говорящими головами, оправдывающими режим и дискредитирующими оппозицию, но и своеобразными символами этого режима – наряду с Александром Лукашенко и его ОМОНом.

Некоторые пропагандисты – в основном те, что не имели административных должностей, стали отчасти перенимать практики китайских хунвэйбинов и гитлеровских «коричневорубашечников» – они устраивают «очистительные культпоходы» в книжные магазины, на выставки, требуют отмены выступлений заподозренных в нелояльности исполнителей.

До 2020 года «неравнодушные граждане» также слали сигналы о предстоящем низвержении устоев на рок-концертах и прочих культурных мероприятиях. Так, в 2010 году требовали запретить выступление на «Минск-Арене» немецкой группы Rammstein за «неприкрытую пропаганду гомосексуализма, мазохизма и других извращений, жестокости, насилия и непристойной брани» (концерт состоялся), в 2018 году было письмо 125 верующих, которые требовали запретить оперу Рихарда Штрауса «Саломея» и привлечь режиссёра Большого театра Беларуси Михаила Панджавидзе к ответственности за богохульство (обошлось переносом премьеры с даты церковного праздника).

Однако теперь ситуация иная: после «очистительных культпоходов» появляется высокая угроза арестов. Так, например, 16 мая прошлого года на открытие книжного магазина «Кнігаўка» пришли сотрудник телеканала СТВ Григорий Азаренок, сотрудница газеты «СБ. Беларусь сегодня» Людмила Гладкая и провластный активист Станислав Яскевич. Вечером того же дня в магазине прошёл обыск. Гладкая сообщила, что силовики задержали издателя Андрея Янушкевича и изъяли в магазине издательства 200 книг (подробнее в обзоре «Медиазона Беларусь», как провластные активисты и пропагандисты борются за отмену концертов и выставок).

Издатель А. Янушкевич, блогер С. Яскевич и обозреватель СТВ Г. Азарёнок на открытии книжного в центре Минска. Фото: Людмила Гладкая, «СБ. Беларусь сегодня»

Наказание за «неправильную» скорбь или радость

Самой крупной кампанией по борьбе с инакомыслием при участии пропаганды с 2020 года на сегодня можно считать т. н. «дело Зельцера». Оно было заведено после перестрелки 28 сентября 2021 года, во время которой погибли программист Андрей Зельцер и сотрудник КГБ Дмитрий Федосюк. В результате в разное время сообщалось о задержании от 140 до 200 человек за «героизацию террориста» (по версии КГБ, Зельцер застрелил Федосюка).

Пропаганда вела информационную поддержку кампании спецслужб. Её задача была в том, чтобы пояснить, что любое нарушение прав задержанных – верное, а также максимально их расчеловечить и признать виновными без суда.

«Задержанные по “делу Зельцера” более 20 дней в тюрьме без сменного белья и средств гигиены – это те, которые “так должен поступать каждый” и “смерть мусорам”, что ли? Без трусиков и мылка? Вы их самих спросите – ответ, уверен, будет: “Спасибо, что живой”», – писал пропагандист Андрей Муковозчик в октябре 2021 года, когда процессы по делу ещё не начались.

По похожей схеме действовали силовики в связке с пропагандой, когда разбился самолёт в Барановичах, и даже после того, как умер министр иностранных дел Владимир Макей.

Кампания осуждения была развёрнута и против тех, кто не поддерживал теннисистку Арину Соболенко. В условиях отсутствия значимой позитивной повестки пропаганда как за соломинку ухватилась за эту победу. Настолько, что организовали показ матча без прав и вручную нарисовали красно-зелёный флаг вместо нейтрального. И, соответственно, пропагандисты довольно жёстко отработали недовольство.

Например, в «Мінскай праўдзе» вышел материал с говорящим названием «Оппозиция захлёбывается в желчи, а настоящим беларусам победа Соболенко – как бальзам на душу».

Единственное значимое отличие от прошлых ситуаций: эта осталась исключительно информационной. Пропаганда занималась маркированием «свой-чужой», клеймением, но не было угроз и подключения силовиков. Впрочем, решение с новыми задержаниями, учитывая репутацию сегодняшней пропаганды, витало в воздухе и не было реализовано, кажется, чудом.

Пропагандисты и силовики уже сорвались с цепи

Пропагандисты не подменяют собой политическую полицию, хотя часто сопровождают ГУБОПиК. И это сопровождение медийное: показывают кадры погрома квартир инакомыслящих, транслируют принудительно записанные спецслужбами на видео «признания» жертв политических репрессий, устраивают им травлю не только в госСМИ, где на их жалование тратятся деньги налогоплательщиков, но и в собственных соцсетях и каналах в Telegram или YouTube. И если авторские программы на ТВ уже стали воплощением оруэлловских «двухминуток ненависти» (Two Minutes Hate), то проявление такой «гражданской журналистики», помимо прочего, аккумулирует единомышленников, убеждающих друг друга в оправданности своей жестокости, а также создаёт видимость поддержки большинством правящего режима.

Изображение сгенерировано с помощью Midjourney

Правящий режим стремится управлять массами беларусов силой страха и надежды. Это, если верить французскому социальному психологу Сержу Московичи, вполне эффективное сочетание стимулов для устойчивости авторитарного режима.

Вместе с тем мы видим, что пропагандистам мало роли говорящих голов, они хотят свой кусочек власти – хотя бы в отношении бесправных инакомыслящих. Наверное, именно поэтому они проявляют собственную инициативу и ходят в «очистительные культпоходы», по итогам которых политическая полиция принимает к сведению их сигналы и подключается к зачистке. Но, как пророчил Генрих Гейне в трагедии «Альмансор», «там, где жгут книги, будут сжигать людей».

Есть разница в авторитарных и тоталитарных режимах. Первые, как правило, оставляют в покое сферу приватного, запрещают политический протест и довольствуются тем, что люди не проявляют нелояльность. Вторые живо интересуются поведением людей в спальне и храме, слово «политика» приобретает значение чего-то запретного и допустимо только в словосочетании «международная политика», а вот лояльность уже нужно обязательно демонстрировать – иногда в виде сложных ритуалов.

Безусловно, описанное выше разграничение является упрощением. В авторитарной Беларуси власти стремятся запретить любое автономное действие снизу, но вот пропагандисты и силовики уже сорвались с цепи в своей охоте на ведьм, что добавляет в описание политического режима элементы тоталитаризма.

Сотрудник СТВ Григорий Азарёнок в эфире своей передачи «Орден Иуды», в которой дискредитирует противников беларусской власти. Кадр из видео СТВ

Представляется, что трансформация режима стареющего диктатора из авторитарного в тоталитарный уже не произойдёт не только из-за отсутствия настоящей государственной идеологии и естественного подтверждения того, что человек смертен и «иногда внезапно смертен». Режимы персональной власти, как правило, разрушаются после ухода их лидера.

Но если авторитарный режим Лукашенко сможет удержаться в ближайшей перспективе и правящая бюрократия вернёт себе пошатнувшиеся позиции, выскочек из рядовых пропагандистов может ждать либо кооптация в эту самую бюрократию, либо, что более вероятно, широкий диапазон от просто опалы до аналога «ночи длинных ножей». В нормализованном авторитарном режиме устанавливать правила жизни и лично охотиться на ведьм кто попало не сможет.