Два СМИ, два мира, два образа жизни?

Ситуация беременности в супружеской паре, завершившаяся благополучными родами, еще недавно конструировалась медиа исключительно в формате «счастливых историй». СМИ описывали такой опыт только позитивно, вне политико-экономического контекста, отмечая в качестве «ложки дегтя» лишь временное расстройство здоровья будущей матери и изменения ее фигуры. Реже использовался нарратив, в котором пара с честью проходила через испытания, обычно морально-этического или медицинского характера, разрешавшиеся рождением здорового малыша. Завершались истории одинаково: описанием счастливой матери, погруженной в связанные с новорожденным хлопоты. Ставилась точка, и «они жили долго и счастливо».

Такой подход базируется на представлении, согласно которому рождение ребенка – это реализация «природного женского предназначения», что должно обеспечить – опять же в соответствии с «естественными» законами – беспроблемное прохождение новоиспеченной матерью всех ступеней взаимодействия с малышом. Если у женщины возникают какие-то сложности с принятием себя и ребенка, они трактуются исключительно как следствие отсутствия опыта и с приобретением такого опыта должны исчезнуть сами собой. Поэтому никаких послеродовых депрессий, постстрессовых расстройств и иных подобных проблем у «нормальных» молодых матерей быть не должно.

Бывает по-другому, и это – вариант нормы

В материале независимого ресурса «Зеркало» «Первые два дня мне казалось, что я умерла». Две истории белорусок о том, с чем они столкнулись после родов» рассказывается об обратном – разоблачается миф, согласно которому рождение ребенка автоматически делает женщину сразу и безоговорочно счастливой. В нем подробно описаны истории двух молодых матерей – Марины и Алины.

Скриншот zerkalo.io

Марина отмечает влияние на протекание беременности происходящих событий: начавшейся войны в Украине, сложной ситуации в Беларуси, жизни вдали от дома, смерти близких: «все негативные эмоции я старалась подавлять в себе, потому что “беременным нельзя волноваться”. Пыталась не унывать, но после рождения малышки все то, что я копила, вырвалось наружу».

Прямая речь героини позволяет зафиксировать усвоенное ею – и огромным количеством других молодых женщин – представление о том, что в период беременности приоритетом является здоровое развитие плода, а будущая мать достойна внимания и ухода лишь постольку, поскольку это развитие обеспечивает. Это результат сконструированной, в том числе в медиа, патриархальной картины мира. Возможно, внимание к собственным потребностям, восприятие себя в качестве важного и имеющего право на заботу человека позволили бы не допустить дальнейшего развертывания событий. Важно, что СМИ акцентирует этот момент.

У героини были сложные роды, после которых «у нее болело все тело, пропал сон». В таком состоянии она «не могла нормально соображать», и ее стали посещать тревожные мысли о том, что дочь может умереть во сне. Особенно сложно Марине стало, когда муж после кратковременного отпуска вышел на работу, и женщина ежедневно на много часов оставалась с дочкой одна. В один из таких дней стечение неблагоприятных обстоятельств привело к тому, что героиню посетила мысль о суициде. Только тогда она поняла, что нуждается в помощи и ситуацию нужно менять.

В результате Марина наняла няню, которая взяла на себя часть хлопот, а сама обратилась к врачу. Ей поставили диагноз «послеродовая депрессия», прописали совместимые с грудным вскармливанием антидепрессанты и сеансы с психологом. В результате ей «стало гораздо легче. И главное – материнство наконец начало приносить удовольствие».

Героиня отмечает, что проблема в том, что «все обсуждают беременность в основном с положительной стороны и мало кто говорит о негативном опыте». В СМИ, в соцсетях рисуются красивые картинки беспроблемной жизни с маленькими детьми, а «на мам до сих пор оказывается огромное давление, что они якобы должны быть счастливы». Марина заключает, что если бы она знала о том, что ее ситуация – вариант нормы, она лучше подготовилась бы (в частности, продумала бы, как будет организована жизнь молодой семьи после рождения ребенка) и меньше переживала.

Вторая героиня – Алина – попала в похожую историю, связанную с необходимостью практически в одиночку (родственники остались в Беларуси, муж весь день на работе) ухаживать за новорожденным сыном. Недостаток сна, долго не замечаемый героиней, наложился на нехватку грудного молока, в результате Алина очень переживала, что не может обеспечить сыну самого необходимого, и много плакала. В отличие от предыдущей героини, у Алины не было проблемы с принятием ребенка, но из-за отсутствия опыта она чувствовала, что «не справляется» – ведь «существует миф, что ты понимаешь, как все делать, на инстинктивном уровне», – и периодически у нее возникали чувство паники и истерики.

В результате героиня обратилась к врачу, который оценил ее состояние как «преддепрессивное». Помощь няни и работа с психологом помогли справиться с ситуацией. Показательна финальная реплика героини: «Я жалею, что не обратилась за помощью раньше. Няня – это большие расходы, поэтому я долго колебалась. Но это не вопрос исключительно личного комфорта, тут важно понять, что твое психическое состояние становится не только твоей проблемой, а сказывается на твоих близких, на твоем ребенке, – объясняет Алина. – А мне хотелось бы, чтобы у сына было счастливое детство». Получается, что помощь себе самой для женщины становится оправданной, когда она может аргументировать ее как обретение пользы для близких.

Старая оптика: оправдан ли оптимизм?

Принципиально иначе представляет ситуацию вынашивания и рождения не одного, а сразу трех детей материал «Один случай на 200 миллионов беременностей: гомельчанка родила трех близняшек» информационного агентства Sputnik Беларусь (принадлежит МИА «Россия сегодня»).

Скриншот sputnik.by

Исходя из заголовка, основной посыл текста другой: зафиксировать редкий, даже исключительный случай рождения трех однояйцевых (т. е. имеющих один набор генов и, соответственно, идентичный фенотип) близнецов у жительницы Гомеля. Задачи рассказать историю, особенно проблемную, этот материал как будто не ставит. Однако его содержание выходит далеко за рамки информационной заметки.

В основе материала – история редакторки и PR-менеджерки Анастасии Писченковой-Шипинской, имеющей только в Фейсбуке почти полторы тысячи подписчиков. Гомель, фигурирующий в заголовке, является местом рождения и становления героини: Анастасия с семьей, мужем и старшей дочерью, живут в Подмосковье. Ее беременность вели врачи расположенного в Москве Центра акушерства, гинекологии и перинатологии имени В. И. Кулакова – ведущего российского лечебного, научно-исследовательского и образовательного учреждения.

Перед нами история беларуски, благополучно выносившей и родившей сразу троих детей в соседнем государстве. Формально этот и предыдущий тексты – об одной и той же ситуации. Однако они фиксируют совершенно разные моменты.

Анастасия рассказывает о том, как они с мужем узнали о многоплодной беременности: «У меня не было шока, Олег тоже воспринял новость спокойно, обрадовался. Больше всех причитала наша родня, интересовалась, как мы потянем четверых детей», а также подробно расписывает медицинские ограничения, накладываемые такой беременностью, и изменения фигуры, непривычные даже для женщины, уже имевшей подобный опыт. Материал иллюстрирован фотографиями героини на протяжении всего периода беременности, что добавляет ему достоверности, формирует к ней эмпатию.

Повествование Анастасии очень оптимистично: несмотря на существенные изменения в самочувствии («Ближе к 30 неделе сильно отекли конечности и болели суставы, за неделю до родов боли в ногах стали невыносимыми, коленки пришлось перевязывать эластичным бинтом», «Я не могла ни лежать, ни ходить. Живот давил на диафрагму, от чего было трудно дышать»), акцент сделан на том, что все это «ради высшей цели». Так, героиня, повторяя слова наблюдавшего ее доктора, сравнивает себя в период беременности с «хрустальной вазой», которую нужно «очень беречь», а также комментирует свое физическое состояние во время беременности с помощью сравнения с состоянием после родов: «На фото из операционной видно, какая я довольная после родов, потому что смогла наконец-то вдохнуть полной грудью, а все органы заняли привычные до беременности места».

Российская Федерация – страна для жизни?

В материале есть специальный подраздел «Частные клиники риски на себя не брали», где подробно описывается, почему супруги сделали выбор в пользу государственной клиники, причем «во время беседы Настя то и дело просит упомянуть врачей: “Мне повезло, что вели беременность и принимали роды настоящие профессионалы”». Мол, частные не отказывали, но пугали осложнениями, предлагали дорогостоящие страховки. Вопрос, почему гражданка Беларуси, на которую распространяются все нормы медицинского обслуживания граждан Союзного государства Беларуси и России, с многоплодной беременностью, не должна по определению быть обслуженной в государственном центре акушерства и перинатологии, авторка текста не поднимает. Зато приводит мнение Анастасии, согласно которому медицинское обслуживание в родной стране не хуже: «Хотя и в Беларуси, по ее мнению, оказали бы профессиональную помощь».

Есть в материале и подраздел «Помощь от государства». «Квартиру бесплатно нам не дали, как многие мне пишут сейчас, но помощь оказали существенную. … Знаю, что по указу мэра Москвы на каждого ребенка мы получили по 20 тысяч российских рублей. Мужу на работе дали хорошую премию. Нам положены ежемесячные выплаты на каждого ребенка, мы пользуемся рядом льгот, начиная от бесплатной парковки и заканчивая посещением культурных мест», отмечает Анастасия, «и добавляет, что в целом система поддержки многодетных семей в России похожа на ту, что в Беларуси».

Элементарный расчет и некоторый жизненный опыт показывает, что перечисленная помощь не такая уж и существенная, особенно для семьи с четырьмя детьми. В тексте же конструируется нарратив, согласно которому семья смотрит в будущее оптимистично, рассчитывая при этом прежде всего на себя: «Я нормально отношусь к одежде б/у, поэтому много вещей мы не покупали. Что-то осталось от старшей дочки Евы, которой сейчас 1,5 года». Это удобная для государства позиция, эксплуатирующая незрелость молодых родителей, которые склонны переоценивать собственные силы.

Планы на будущее

Мама с новорожденными уже дома, и в повествование о буднях вписаны только приятные моменты: почему у дочерей имена Забава, Ярослава, Василиса; как различать дочек по поведению (кто «громче», а кто «тише») и внешности (может, делать малышкам разноцветный маникюр?), как старшая сестра радуется «лялечкам» и др. «Мы не воспринимает многодетность, как тяжелую ношу, скорее это инвестиции, от которых сразу получаешь дивиденды», – оптимистично заявляет мама четверых детей. Материал заканчивается описанием ее планов: организовать работу бизнеса по поддержке социальных инициатив в том числе и в медицинской сфере.

«И жили они долго и счастливо».

Выводы

В материалах двух разных изданий один и тот же период в жизни молодых беларусских матерей, оказавшихся в сходных условиях (желанная или, как минимум, ожидаемая беременность в счастливом браке, при этом переезд в другую страну, отсутствие помощи родственников и др.), показан с принципиально разных позиций: реальных сложностей и проблем – в первом и «красивой картинки» – во втором. Первый материал, ставя под сомнение «природную способность» женщин к уходу и воспитанию детей, помогает аудитории взглянуть на материнство как на репродуктивный труд и получить дельные советы, второй – закрепляет традиционные гендерные стереотипы относительно восприятия «любой нормальной женщиной» материнства как абсолютного блага и ее способности самостоятельно справиться со всеми его трудностями.

Материалы по-разному конструируют внешний контекст. В первом героини испытывают тревогу, волнение, беспокойство по поводу событий на родине и в соседних странах, это становится для них сильным стрессовым фактором. Второй в принципе не упоминает ни «специальной военной операции», ни ситуации в Беларуси, декларируя таким образом отсутствие проблем и возможность для героини сосредоточиться исключительно на материнстве. Отличается тональность повествования: в первом речь идет о реальной жизни, пришедшей в противоречие со стереотипами «правильной матери», во втором – тотальный позитив, молодая женщина с четырьмя совсем маленькими детьми рассказывает о своих далеко идущих планах. Такие материалы рождают, с одной стороны, завышенные ожидания аудитории в отношении беременности и родов, что впоследствии оборачивается разочарованием в жизни, браке и себе самой, с другой – формируют у читательниц комплекс неполноценности, подавая «ошибку выжившей» (если не откровенную манипуляцию) как ролевую модель для большинства.