Гендерные стереотипы в формате «человеческих историй»: закрепляем или преодолеваем?

В отличие от цитирования/пересказа речи статусных персон – чиновников, политиков, лидеров мнений – задачи отмечать наличие гендерных стереотипов в высказываниях обывателей перед медиа не стоит. Однако, чтобы избежать закрепления гендерных стереотипов в восприятии аудитории, ответственные СМИ могут придерживаться ряда правил.

Беларусские независимые медиа активно используют формат «человеческих историй». Такие истории привлекают аудиторию, так как позволяют «из первых уст» узнать, что думают по актуальной проблеме другие люди, что необычное или важное они сделали, каким образом справились с ситуацией, как изменили свою жизнь.

Такой формат применяется в двух основных вариантах: интервью и монолога на заданную тему. При имеющихся между ними различиях общим является прямая речь героев, которая передаётся в медиа практически без изменений. Если журналистские тексты иных форматов в процессе подготовки и редактирования подвергаются многократным и тщательным правкам, то материалы на основе «человеческих историй» обычно сохраняют не только оригинальное смысловое содержание, но и присущий героям стиль речи, языковые особенности, характеристики мышления и мировоззрения.

Нередко в таких медиатекстах содержатся стереотипы, в том числе гендерные. И здесь возникает проблема для СМИ. Нужно ли что-то предпринимать для маркировки таких стереотипов, и если да, то что именно? Возможна и противоположная ситуация: герой или героиня не высказывали гендерно-стереотипных суждений, однако медиа в целях повышения вероятности прочтения материала выносит в заголовок цитату, создающую впечатление такого стереотипа.

Рассмотрим несколько типичных ситуаций. Кейсы используются из материалов гендерного мониторинга, проведённого Media IQ осенью 2023 года.

Ситуация 1: текст в принципе не о гендере, но в заголовок вынесена гендерно-маркированная цитата

Издание Onliner опубликовало материал «“Родители могут купить своему сыну жену”. Беларус – о странных порядках на острове Тайвань».

Этот материал размещён под рубрикой «Как я сюда попал?», которая повествует о беларусах, оказавшихся в экзотических странах и в не менее экзотических обстоятельствах.

Onliner презентует рубрику следующим образом: «Такие истории всегда удивляют и даже вдохновляют. Правда, ведь интересно узнать побольше о беларусах, пытающихся покорить мир. Мы решили объединить такие истории в небольшой цикл “Как я сюда попал?” И вы тоже можете стать его частью».

Мы не будем подробно останавливаться на том, что отсутствие феминитивов в описании рубрики создаёт впечатление, что в невероятные обстоятельства попадают только или преимущественно мужчины, поэтому и представлены в ней будут мужские истории. Важнее акцентировать идею этой рубрики как вдохновляющей и мотивирующей, что речь в ней идёт не просто о чём-то удивительном или забавном, а о беларусах (и беларусках), «пытающихся покорить мир».

Перед нами объёмный материал о жизни, увиденной беларусом Ярославом за четыре года пребывания на Тайване. Речь обо всём – о том, как удивительно и противоречиво устроены там города, какая на острове красивая природа, где работают и сколько получают тайваньцы, как устроено медицинское и банковское обслуживание, каково тамошним пенсионерам, но главное – где можно устроиться на работу беларусам и, шире, европейцам, сколько они могут получать и как прожить на эти деньги.

Среди этой информации Ярослав рассказывает и об отношениях между мужчинами и женщинами. Он отмечает, что мужчинам найти себе пару на острове непросто. Во-первых, мужчин больше, чем женщин, во-вторых, «девушки предпочитают строить карьеру и о семье не думают. Поэтому некоторые обеспеченные семьи покупают сыновьям жён из-за границы – из Китая, Вьетнама, Таиланда, Малайзии. … Оформляется брак, и такие женщины становятся частью семьи. Дальше ими могут распоряжаться как угодно».

Ярослав встречал как минимум двух таких женщин: «Одна была китаянкой, и ей несказанно повезло: к ней хорошо относились, разрешая даже видеться с настоящей семьей. Чего не скажешь о второй девушке (родом из Вьетнама): она часто приходила из дома с синяками».

Далее беларус переходит к теме криминала, в частности, рассказывает о том, что «тут есть настоящая мафия», однако «чего здесь нет, так это воровства. Всё потому, что преступника очень быстро найдут – повсюду камеры».

Что касается того, борется ли тайваньская власть с домашним насилием и подобными браками, Ярослав и издание не сообщают.

Следует добавить, что герой приехал на остров с женой-тайванькой. В Беларуси Ярослав учил китайский язык и через одно из приложений, специализирующихся на поиске собеседников из разных стран, познакомился с будущей супругой, изучавшей в Москве русский. Так ребята, помогая друг другу прокачивать языковые навыки, подружились и в итоге решили пожениться.

Прожив год в Беларуси, где, по свидетельству Ярослава, его семья относилась к его жене «тепло, все старались побольше с ней общаться, чтобы она не чувствовала себя белой вороной. А вот соседи, да и просто прохожие порой поглядывали косо», супруги переехали на Тайвань. Поэтому рассказ беларуса – это не просто захватывающее приключение или стечение обстоятельств. Это сознательный выбор человека, вынужденного встроиться в новую непривычную среду и найти там своё место.

Исходя из того, что, несмотря на перечисленные сложности, Ярослав «планирует оставаться на Тайване: видит для себя определённые возможности», представляется, что его рассказ подходит под рубрику о наших соотечественницах и соотечественниках, «пытающихся покорить мир». Стоило ли в таком случае выбирать мало соответствующий основному содержанию текста и смыслу рубрики, двусмысленный и непроработанный заголовок про «покупку жён»? Возможно, если отвечать на вопрос с точки зрения повышения вероятности кликабельности и иного взаимодействия с материалом. Нет – если брать в расчёт другие журналистские KPI, прежде всего социальную ответственность медиа за предоставление объективной, полной и достоверной информации. Тем более что сама идея показать аудитории беларусов и беларусок, которые «удивляют и вдохновляют», достойна похвалы.

Ситуация 2: стереотип вынесен в заголовок текста, хотя сам герой его, по всей видимости, не разделяет

Независимое издание МОСТ опубликовало материал «“Хотел догнать жену по доходам”. Беларус рассказал, как по франшизе открыл в Польше магазин Żabka», а информационный портал «Зеркало» его перепечатал, сохранив и оригинальный заголовок.

Это текст о том, как беларус Дмитрий, переехавший жить в Польшу, получил франшизу на открытие магазина Żabka в одном из польских городов и сейчас строит свой бизнес.

Медиа подробно рассказывает о герое – немного за сорок, предприниматель, с уверенностью в том, что «за границей кто работает, тот и зарабатывает. Моя жена за несколько лет в Польше вышла на зарплату в районе 15 тыс. злотых (около 3 550 долларов), и мне нужно было её догонять. Сидеть дома или идти на стройку я не собирался. И первым вариантом с серьёзным заработком, который мне приглянулся, был бизнес с “Жабкой”».

Медиа отмечает, что для иностранца это нелёгкая работа, но на ней можно хорошо заработать. Подготовка включает в себя учёбу (финансовая грамотность, продажи, а также сдача польского языка на уровень С1), сбор всех необходимых документов и стажировку.

Подробно рассказывается о том, как организована торговая сеть, что должен уметь делать руководитель магазина, условия работы и то, с какими сложностями встречался и как их преодолевал Дмитрий.

Итак, перед нами история успеха трудолюбивого и ответственного беларуса, который сумел проявить свои предпринимательские компетенции за границей, в том числе благодаря тому, что в Польше для этого созданы условия. Нет никаких указаний на то, что он и или его семья разделяют гендерные стереотипы, скорее, и муж, и жена придерживаются партнёрской модели отношений, поддерживают друг друга (в частности, в период подготовки и открытия бизнеса), оба привыкли быть экономически активными и хорошо зарабатывать. Поэтому вряд ли основным стимулом действий Дмитрия было действительно «догнать жену по доходам», как это заявлено в заголовке.

Герои текстов могут транслировать стереотипы не потому, что их разделяют, а потому, что считают, что именно такие представления распространены в обществе. Поэтому при цитировании гендерных стереотипов редакциям нужно быть особенно внимательными, потому что существуют различия ситуации, когда герои действительно придерживаются подобных взглядов, а когда используют их в качестве конвенционального обоснования тех или иных поступков.

Ситуация 3: можно обойтись без укрепления гендерных стереотипов!

Позитивным примером работы с гендерными стереотипами относительно размеров заработков мужа и жены является материал «Мы не делим на “твоё/моё”. Я зарабатываю в 4 раза больше мужа, и нам ОК» портала devby.io. «Зеркало» перепечатало его с немного иным, но также гендерно-корректным заголовком: «“С юмором смотрим на текущее положение дел”. Беларуска с доходом в четыре раза больше мужа рассказала, как их пара делит бюджет».

Материал – монолог гейм-дизайнерки Марины (имя изменено), которая живёт в Минске и зарабатывает около 2 тысяч долларов в сравнении с мужем, который работает не в IT и чей заработок около 500 долларов. Марина подробно рассказала, как пара научилась договариваться о расходах и делить бюджет.

Хотя на протяжении всей истории героиня подчёркивает, что не испытывает никакого дискомфорта и в принципе не считает данную ситуацию проблемой, тем не менее в её тексте есть оговорки, которые направлены на оправдание текущей ситуации. Для этого Марина вспоминает прошлое, рассказывает о настоящем и строит планы на будущее. В прошлом «изначально муж зарабатывал больше. Я же подрабатывала низкоквалифицированным трудом и искала себя. На тот момент зарабатывала 600 рублей в месяц, он – примерно 1 100. Когда я определилась с направлением развития и много училась, он взял на себя большую часть расходов». Сейчас «муж … много учится и старается для того, чтобы сменить сферу деятельности. Я убеждена, что с его мозгами и человеческими качествами он далеко пойдёт». Героиня размышляет о будущем: «Я знаю: мой муж умный и трудолюбивый. Он быстро догонит и перегонит меня по уровню дохода».

Таким образом, и в этом тексте присутствует стереотипная установка на то, что для «настоящего мужчины» важно «догнать и перегнать жену по уровню дохода». Но она не выносится в заголовок.

Этот материал интересен тем, что в нём героиня подвергает свою жизнь рефлексии и ведёт с самой собой внутренний диалог: находит аргументы в поддержку того, что она очень счастлива в семейной жизни, и одновременно проговаривает временной характер того, что зарабатывает ощутимо больше мужа. Это – сложность и противоречивость человеческой жизни и человеческого восприятия – тоже одна из особенностей «человеческих историй», которая привлекает внимание аудитории. Всегда интересно узнать о том, каким образом стереотипы предписывают определённое поведение, а герой или героиня выбирают свой путь.

Журналистам удалось передать этот внутренний диалог героини.

Резюме

Герой или героиня, рассуждая на какую угодно тему, могут транслировать гендерные стереотипы. Если он или она не являются людьми, оказывающими значимое влияние на общественный дискурс, задачи маркировать данное высказывание как стереотипное перед медиа не стоит. Одновременно СМИ не должны и эксплуатировать стереотип, вынося его в заголовок текста для привлечения внимания и тем самым усиливая его действие.

Аудитория не всегда читает сам текст, но скользит взглядом по заголовкам. Заголовки, содержащие опору на традиционные стереотипы, легко дешифруются и поэтому привлекают внимание. В результате знакомство с заголовком, содержащим стереотип, будет воспринято большей частью читателей как его легитимизация.

Подавляющее большинство беларусских независимых медиа декларирует следование принципам социальной ответственности. Социальная ответственность включает сознательные усилия медиа не только по избеганию конструирования и трансляции гендерных стереотипов, но и по достижению гендерной чувствительности и гендерной корректности.