Беларусская госпропаганда на страже «традиционных ценностей» Часть 2. Какие ценности – традиционные?

Неужели эти «нетрадиционные ценности» настолько могущественны? И какие это ценности? Чем они отличаются от традиционных?

Продолжаем разговор о традиционных и «нетрадиционных ценностях» (см. ч. 1 Почему пропаганда озаботилась «защитой традиционных ценностей»).

Ответить на вопрос, что такое «традиционные ценности», а что такое – «нетрадиционные», не так просто. В отношении содержания концепта «традиционные ценности» не существует ни общепринятого юридического толкования, ни общественного консенсуса. С помощью концепта «традиционные ценности» сегодня обозначают как минимум три принципиально разных феномена.

Фото с сайта whatisgood.ru

Как их определяет социальная философия: «ценности, соответствующие традиционному обществу»

Первый подход основан на принятых в социальных науках обозначениях «традиционный» и «современный» как двух принципиально отличающихся между собой типах общества, культуры, цивилизации. Традиционные ценности соответствуют традиционному типу общества, который ещё называют «аграрным», «средневековым» или «патриархальным». К таким ценностям относятся: сильный лидер и жесткая иерархия, большое количество запретов, важная роль религии, господство одной «правильной», предписанной богом или задуманной природой, модели действий, взаимоотношений, поведения над всеми остальными, приоритет стабильности над развитием, традиций – над новациями, принципиально разные роли женщин и мужчин в обществе.

Обнаружить квинтэссенцию традиционных ценностей можно, например, в произведениях классической литературы. Несмотря на разных авторов из разных стран, эти произведения обычно содержат общий посыл несовместимости свободы и счастья человека с такими ценностями.

Фотография служит для иллюстрации. Фото: Clay Banks, Unsplash

Так как беларусы давно живут не в традиционном, а в современном типе общества (его называют «постиндустриальным», «информационным», «обществом интеллектуальных услуг» и др.), то естественно, что «традиционные» ценности уступили в нём место ценностям «современным». К ним относятся эгалитаризм, инклюзивность, толерантность, разнообразие, приоритет развития над стабильностью, восприятие норм и запретов как установленных людьми и потому требующих постоянной рефлексии и пересмотра. Современные ценности мы найдём, например, во Всемирном обзоре ценностей (World Values Survey), в котором Беларусь в последние годы демонстрирует значительную динамику от традиционных ценностей к секулярно-рациональным.

Как их понимает общественное мнение: «вечные ценности»

Второй подход к науке отношения не имеет, его носителем является само общество. В сознании нации обычно существует образ некого её «золотого века», причём неважно, на какой именно исторический период он приходится. Главное, что он был, и тогда всё было правильно, развивалось в нужном направлении, люди были счастливы, а добро легко можно было отличить от зла. В тот период и существовали эти самые «традиционные ценности».

При таком подходе «традиционными» ценностями будут ценности, которые правильнее назвать «вечными»: доброта, любовь, трудолюбие, семья, дети, справедливость, поддержка, взаимопомощь и т. п.

Эти ценности потому и являются «вечными», что не отрицаются современниками, а наполняются новым, соответствующим сегодняшнему дню содержанием. Так, ценность супружеской любви не только не исчезает, но возрастает. Образование семьи сегодня – не необходимость, как раньше, повысить шансы физического выживания и относительно благополучной жизни, а добровольное решение двух человек, базирующееся на глубоких и прочных чувствах друг к другу, общности взглядов и устремлений, поддержке и взаимопомощи. Поэтому сегодня любви как основе отношений в семье придаётся значительно больше внимания, чем это было в «традиционной» семье, образуемой по принципу «стерпится – слюбится», «родителям виднее», «все так живут».

Не исчезла и не снизилась, а стала важнее и глубже любовь родителей к своим детям (Современные родители вкладывают в своих детей значительно больше сил, времени, труда и ресурсов, чем это было в «традиционной» семье). Хотя современная семья – в отличие от традиционной – малодетная, это не означает, что уменьшилась ценность детско-родительских отношений. Количество детей в семьях уменьшилось, так как с прогрессом медицины значительно снизилась детская смертность, а благополучная старость зависит уже не столько от выросших детей, сколько от собственного труда и предоставляемых государством социальных услуг. Современные родители вкладывают в своих детей значительно больше сил, времени, труда и ресурсов, чем это было в «традиционной» семье.

«Вечные ценности» или, по крайней мере, их большинство – занимают значимое место в аксиологической системе беларусского общества, им ничего не угрожает. Развивается и углубляется их содержание, связи и отношения между ними могут меняться: те ценности, которые раньше были в приоритете, сегодня могут стать менее значимыми, и наоборот. Это естественный процесс, соответствующий историческому прогрессу.

Как их определяет пропаганда: консервативная модель сексуальных и семейных отношений

Беларусская госпропаганда, двигаясь в фарватере российской, постулирует свой подход к «традиционным ценностям». Для неё такие ценности – это консервативная модель семейных и сексуальных отношений.

В ней в качестве образца «классическая» семья с мужем, женой и как можно большим количеством детей – и с чётким разделением семейных ролей по полу и возрасту. Не считаются «полноценными» или в принципе отвергаются другие разновидности семьи: бездетные супруги репродуктивного возраста; с одним родителем и несовершеннолетними детьми; с мужем и женой, но с детьми от предыдущих браков; состоящие из двух женщин или двух мужчин…

В этой модели разные требования к добрачному и внебрачному опыту женщин и мужчин, разные стереотипы относительно их социальных ролей. В такой семье младшие подчиняются старшим, решения принимает её глава, «сор из избы» не выносится.

Фотография служит для иллюстрации. Фото: Josue Michel, Unsplash

Что касается сексуального просвещения, то оно считается ненужным («природа всё за нас придумала»), а в отношении детей и подростков – безнравственным. Изнасилования, аборты и венерические болезни воспринимаются как то, что «случается с другими», либо обвиняется сама жертва. В такой модели порицается не только сексуальное, но и гендерное образование, отвергаются феминизм и гендерные исследования, идеология чайлдфри считается неприемлемой. Хотя право женщин на образование, работу и профессию пока не оспаривается, традиционная роль жены, матери и хозяйки ценится значительно выше. Стремление работниц к карьерному росту, творческая и профессиональная реализация – не поощряются, если они входят в противоречие с «природным женским предназначением».

Наибольшей критике подвергаются в такой модели гомосексуальные и небинарные идеи и практики. Наивысшая степень толерантности к ним, возможная в такой модели, это декриминализация «нетрадиционных отношений» с одновременным объявлением их «ненормальными», а представителей ЛГБТК-сообщества – больными или ущербными. Утверждается, что к ним нужно стараться относиться терпимо, однако они ни в коем случае не должны публично проявлять свои «нетрадиционные склонности» (например, не демонстрировать своих отношений) и тем более – не требовать ни представленности в медиа, ни изменения в свою пользу законов.

Примечательно, что возникла эта консервативная модель в США на рубеже 1960–1970 годов как реакция на распространение идей свободной любви, феминизма, гей-культуры и прочей «безнравственности». Её адептами были президенты Рональд Рейган и Джордж Буш-старший, в политике которых «традиционные ценности» были не менее значимы, чем отказ от вмешательства государства в экономику. По сегодняшний день американские либеральные политики получают от своих конкурентов-республиканцев обвинения в покушении на традиционные ценности.

Действительность, в которой живут беларусы, не соответствует придуманной картинке. Недаром ни лично Александр Лукашенко, ни сотрудники его администрации не практикуют «традиционные семейные ценности». Высокий уровень разводов, большое количество неполных семей, необходимость юридических механизмов взыскания алиментов с отцов, высокий уровень самоубийств, в том числе среди подростков, высокий уровень алкоголизма и домашнего насилия, «сверхсмертность» среди мужчин трудоспособного возраста – вот неполный перечень актуальных социальных проблем, крайне далёких от выдуманного мира «традиционных ценностей».

Будучи максимально оторванным от реальной жизни, этот консервативный поворот не выражает гендерные представления беларусов. Он искусственно сконструирован сверху, не включал и даже не подразумевал никаких общественных дискуссий.

Чем опасна консервативная модель?

Во-первых, она манипулятивна. Государство использует её для минимизации собственных расходов на социальную сферу, прикрываясь «традиционными ценностями». Консерватизм позволяет государству экономить, постоянно эксплуатируя «природное предназначение» женщин – рождение детей и заботу. Это во многом продолжает советскую политику – одновременно эмансипационную и традиционалистскую: государство наделяет женщину – как мать – социальными благами и ожидает, что женщина в ответ будет выполнять демографическую политику государства. Ключевое отличие нынешней политики от советской в том, что государство минимизирует свои расходы. Чтобы поддерживать консервативный «гендерный контракт» в условиях снижения социальных поддержек, нужно постоянно напоминать женщинам об их роли и социальной функции – эмоциональном труде. Интерес государства здесь в том, чтобы вкладывать меньше денег в социальную сферу и перекладывать заботу о членах семьи, в том числе «малых и старых», на плечи женщин, которые должны этим заниматься «по природе».

Во-вторых, эта модель – это не просто игнорирование реальности тысяч беларусских семей. Это ещё и попытка санкционировать нетерпимость ко всему, что отклоняется от воображаемой нормы. Консервативная модель предлагает один-единственный образец «правильного» поведения и отрицает разнообразие. Государство, апеллируя к «традиционным ценностям», лишает граждан выбора, так как управлять удобнее и эффективнее однородным населением. Сужение пространства для выбора в личной и семейной жизни – тревожный симптом перерастания авторитаризма в тоталитаризм.

В-третьих, социальный консерватизм, пусть медленно и не очень заметно, но движется в направлении ограничений репродуктивных и сексуальных прав и свобод. В публичном пространстве всё меньше информации на эту тему, исчезли общественные дискуссии, в которых представлены разные точки зрения, зато уверенно формируется патриархатный дискурс, диктующий определённую модель поведения. Аборты не запрещены, но обставляются всё большим количеством ограничений, информации о контрацептивах в медиа всё меньше; сексуальное просвещение детей и подростков не просто не существует, но разговоры о его необходимости в сегодняшней ситуации практически немыслимы. Общественные организации, занимающиеся правами женщин и ЛГБТК+, ликвидированы либо самоликвидируются. Больше всего страдают от этих изменений самые незащищённые: подростки обоего пола, женщины с низким материальным положением и уровнем образования, из сельской местности, подвергающиеся домашнему насилию, представители ЛГБТК+-сообщества и т. п.