«На суде будет разбираться не психологический портрет пропагандистов, а их преступления»

– Сейчас беларусская пропаганда активно использует психологические термины для  описания «образа врага». Насколько оправданы такие приёмы?

– Людям нельзя запретить использовать какие-то слова или лексику. Терминология в психиатрии постепенно «уходит в народ», и расстройства приходится переименовывать, так как они становятся стигматизирующими ругательствами. Конечно, люди используют параллели, чтобы описать общественные процессы через индивидуальные, но как любые метафоры, они никогда полностью не описывают явление, состояние.

Что же происходит, когда журналист навешивает диагнозы, не являясь экспертом в области клинической психологии и психиатрии? Такой процесс называется профанация. Ни наша неприязнь к определённым поступкам, ни разные с оппонентами ценности не имеют отношения к диагностике психологического и психического состояния.

Самый популярный и при этом бессмысленный нарратив – это описание протестных настроений в обществе через некие психологические особенности, который незаметно подменяет нам причину и уводит в сторону от сути: мол, эти люди протестуют, потому что у них «комплексы», «подростковый бунт», «социопатия», «жажда власти». Но не потому, что власть не выполняет свою работу, подавляет волю людей и совершает преступления. Не потому, что люди недовольны ситуацией, а потому, что у них некие психологические особенности.

«Нам не нужно описывать психологические портреты пропагандистов, чтобы оценить их поступки»

– Так зачем же пропаганда прибегает регулярно к психологической «оценке» оппонента?

– Чтобы расчеловечить, чтобы привести некую цепочку аргументов: этот человек плох и не прав, а мы – хороши и правы. Если вас без вашего запроса пытаются оценить и навесить вам диагноз, подумайте, от чего вас хотят отвлечь и в чём – убедить. Зачем околопсихологическая субъективная болтология пропагандистов и сотрудничающих с ними «экспертов»? Чтобы отвлечь от того, что действительно важно. От нарушения законности. От того, что является преступлением с юридической точки зрения. От более объективных критериев того, кто тут не прав.

Если кандидат выиграл выборы, неважно, каково наше психологическое состояние, и есть ли у нас «комплексы» – важно, что кандидат выиграл выборы. Если вы нарушаете Конституцию – неважно, почему нам это не нравится, важно, что вы нарушаете Конституцию. Если вы убили человека, неважно какой у него был характер, сколько разводов, и употреблял ли он алкоголь, важно что вы убили человека.

Когда пропагандисты окажутся на скамье подсудимых, на суде будет разбираться не их психологический портрет, а их преступления. Вполне возможно, что кто-то из них, конечно, захочет сослаться на свою невменяемость, но тут придут на помощь те самые эксперты.

Слева направо: Ксения Лебедева, Людмила Гладкая, Григорий Азаренок

–  Пропагандистка Людмила Гладкая в своей статье «Предатели. Примитивные и не очень»… именно так и поступает?

– Посмотрите, Гладкая использует столько прилагательных для описания социопатов, нарциссов, предателей в образах «лохушек, тихушек, жадных банковских работников», но не может привести ни одного действия, примеров, которые бы доказывали их жадность, лживость, предательство. Нет ни одного аргумента в пользу обвинений. И это тоже такой манипулятивный приём: мы не можем оспорить факты, которых нет, т. к. это такой графоманский опус о «плохих социопатах».

Здесь мы сталкиваемся с нарративом «предательство страны». Мол, они предали страну. Гладкая выносит за скобки то, что выехавшие лидеры хотят для своей страны хорошего. В обвинении «они просят санкции» отсутствует вторая часть «для того, чтобы восстановить законность в Беларуси». Обращает внимание и то, что автор передразнивает фамилии оппонентов (лохушки, титушки), выставляет их в отрицательном свете, навешивает ярлыки. Как будто не боится за свой моральный облик, пока марает чужой.

Самое удивительное, что в этой статье Гладкая ссылается на работу учёного Вильгельма Марбеса, который, по её словам, по запросу ЦРУ США долгое время занимался психологическим тестированием предателей. Любопытно, что русскоязычный Google выдает о нём всего лишь пару ссылок, в англоязычной версии есть чуть побольше информации про этого учёного. Пропагандистка значительно упростила его работу, выхватив отдельные аспекты. В. Марбес занимался проблемами шпионажа. И он пришел к выводу, что личный кризис может стать причиной того, что человек может пойти на сотрудничество с разведкой другой страны или с конкурирующей фирмой. Но вся наша история как раз о том, что сейчас предателями внутри страны пропагандисты называют тех, кто боролся за Беларусь, за законность, за Конституцию, за права людей.

Один из важных выводов В. Марбеса, о котором пропагандистка может даже и не знать, звучит так: «Личный кризис может стать причиной того, что человек перейдёт на другую сторону, и чтобы этого не случилось, надо сделать так, чтобы человек чувствовал заботу о себе, уважение к себе и безопасность в той стране, в которой находится». Отдельно он приводит пример Советского Союза. Люди убегали потому, что не чувствовали себя в безопасности.

Сам термин «предательство» предполагает две противоборствующие стороны, т. е. кто-то должен переметнуться на другую сторону. Но тогда возникает вопрос: что и кого предала Светлана Тихановская? Режим? Приняла сторону народа, поэтому предатель? Гладкая нам как раз не показывает стороны, кто кого предал – чтобы мы забыли, что в 2020 году демократические силы приняли сторону народа, а не режима. Пропагандистка подводит читателей к мысли, что она якобы на стороне народа, а демсилы – на стороне каких-то врагов и конкурентов.

Такие действия говорят о многом. Нам не надо использовать психологическую теорию и описывать психологические портреты пропагандистов, чтобы оценить их поступки. Достаточно руководствоваться нормами морали и законности для того, чтобы понять, что врать плохо, а за какие-то моменты можно и в под суд попасть. Нам не нужен околопсихологический туман и манипуляции, не нужна психология, чтобы объяснить мотивы оппонентов. Психология нужна для того, чтобы помогать людям.

«Привлечь трагичным и болезненным контентом нельзя – люди уже пресыщены и отравлены им»

–  Почему люди перестают читать про политику, а некоторые СМИ переходят на нейтральный контент?

– Возможно, медиа в поиске аудитории. Те, кто читает о ЗОЖ, психологии, возможно, не могут читать более сложный в эмоциональном плане контент.  У людей в среднем чаще работают простые и надёжные механизмы психологических защит – избегание и отрицание эмоционально сложного содержания. Это не плохо и не хорошо, это данность, о которой сейчас много говорят. Порой кажется несправедливым, что другие не хотят вникать так же глубоко в обстоятельства нашей общей ситуации, но если мы хотим влиять на процессы, важно видеть как они работают, и предлагать с учётом того, как это работает. Сейчас привлечь трагичным и болезненным контентом нельзя, потому что люди уже пресыщены и отравлены им. Культивируя вину, в которой и так захлёбываются все, кто позволяет себе чувствовать, нельзя замотивировать на действия.

Великолепный пример иной стратегии – марафон солидарности с политзаключёнными. Участников благодарили за пожертвования, а не винили, например, тех, кто остался в стороне. Это вызывает желание присоединиться к общим процессам, вместо того, чтобы забиться в угол и забыться, как это бывает, когда слышишь обвинения и стенания.

Скриншот euroradio.fm

– Сегодня в СМИ можно встретить статьи, рассказывающие о разного рода историях, в которых приводятся и психологические советы. Насколько такие статьи помогают решить психологические проблемы?

– Всё зависит от конкретной ситуации. Одни публикации могут дать читателю понимание своей ситуации, поддержат, направят и дадут ориентиры, например, про абьюз и депрессию. Они не помогут решить серьёзную проблему, но могут привести человека к профессиональному психологу, к пониманию, что нужна помощь. Но для других проблем важно человеческое и профессиональное присутствие, которое нельзя решить чтением журналистских материалов.

Что же касается статей обвиняющих, навешивающих ярлыки на людей в уязвимых состояниях – тут, как говорится, никакой пользы, один только вред.

Я говорю об опусах, где описывается «поведение жертвы», которая якобы провоцирует насилие и получает от него удовольствие; о статьях, приводящих к завышенным требованиям к родительству; пугающие, где пишут, как родители своей тревогой портят психику ребенку.

В чём может быть вред? Если люди в сложных состояниях будут рассчитывать на статьи, книги и какие-то техники самопомощи – вместо обращения к психологу или к психиатру за медицинской помощью – то можно потерять время и продлить свои душевные страдания. Поэтому хорошо бы в статьях напоминать об обращениях за помощью к профессионалам.