«Лучше, чем в СССР, — это довольно низкая планка». Аналитик Лев Львовский о мифах и манипуляциях в экономической теме
Про экономику Беларуси после 24 февраля можно говорить теперь «до и после». Санкции, которые зацепили нашу страну из-за вторжения России в Украину, стали беспрецедентными. Беларусский бизнес после протестов против фальсификации выборов президента в 2020 году и так чувствовал себя некомфортно. Так что же нас ждёт и какие мифы распространяет государственная пропаганда, MediaIQ рассказал старший научный сотрудник BEROC Лев Львовский.
– Сегодня против России и Беларуси введены санкции, которых не было никогда в истории. Но как они подаются властями?
– Если смотреть на то, как развивалась ситуация, то изначально и беларусские, и российские власти относились к санкциям, по-простому говоря, с позиции «шапкозакидательства». По версии официальных лиц, санкции должны были взбодрить отечественную экономику, «санкции нам нипочём», «Запад от нас зависит больше, чем мы от него». В России особенно распространялась мысль, что коллективный Запад не сможет наложить серьёзные санкции, потому что в Европе все замерзнут без российского газа. Всё это было до войны и продолжалось в первые дни.
В последние дни риторика изменилась. Сразу после заморозки резервов Центробанка России. Нужно понимать, что в РФ в принципе экономический блок чиновников гораздо профессиональнее, чем в Беларуси. Поэтому они достаточно быстро начали осознавать всю серьёзность происходящего. Ярким примером можно назвать знаменитое «пришествие» Набиуллиной (ред. – глава Центрального Банка России) на пресс-конференцию сразу после введения санкций. Она пришла в чёрном и без брошки. Для людей, которые следят за российской экономикой, это важный символ. Так называемая «брошечная семофорная азбука». Об этом было много потом новостей и статей. Стало понятно, что эти санкции коснутся всех.
– А что в Беларуси говорили?
– В нашей стране чиновники, отвечающие за экономику, тоже начали осознавать, что происходит. На этом фоне выделялся Лукашенко. Он до сих пор транслирует какие-то идеи, которые можно было услышать в Академии наук в 20-21 годах: мол, у нас всё «заколосится», нам обязательно поможет РФ и Китай. Нужно не забывать, что даже базовое экономическое образование у Лукашенко довольно низкого уровня. Условно, недавно он заявил, что в Беларуси и России с точки зрения экономики всё будет хорошо, даже лучше, чем было в Советском Союзе. Лучше, чем в СССР, — это довольно низкая планка. Я уверен, что у нас будет лучше, потому что тогда ситуация доходила почти до голода. Думаю, что голодать мы не будем. Но самая большая проблема, что осознание-то последствий до чиновников приходит, но политических выводов никто не делает. Нигде даже не обсуждается возможность того, что РФ и РБ что-то делают неправильно и можно сделать политические шаги, чтобы снизить санкционный напор. Таких заявлений я вообще не слышал.
– Госпропаганда называет санкции экономической войной? Насколько это верное определение?
– Тут нужно учитывать несколько позиций. Во-первых, те пропагандисты, которые говорят, что санкции — это экономическая война, абсолютно правы. Дело в том, что после Второй мировой войны был подписан ряд международных договоров о том, что мировое сообщество должно вмешаться, если какая-то страна начинает себя вести неподобающим образом по отношению к своим гражданам, и уж тем более к соседним государствам. Таким образом человечество пыталось извлечь уроки из итогов войны, когда Гитлер сначала убивал собственное население, потом захватил соседние страны, а правительства остальных государств в это время сидели и просто хлопали глазами. Поэтому санкции — это более лёгкая альтернатива военным операциям.
– В чем пропагандисты не правы?
– Санкции редко вводятся, чтобы наказать. У них скорее переговорная цель. Во-первых, санкции вводятся постепенно для того, чтобы прояснить позиции, показать что то, что страна делает — неприемлемо, и если это продолжится, то санкции будут нарастать. Соответственно, если перестанете поступать плохо, то они будут сняты. Т.е. это не наказание, а понуждение к действию. Сейчас же такие масштабные санкции, пожалуй, используются с информационной целью.
– Что значит информационная цель санкций?
– Думаю, что Запад считает, что граждане России совсем не отдают себе отчёта, что происходит. Это похоже на правду, потому что по результатам социологических опросов, которые, конечно же, во время войны не могут быть абсолютно точными, но все же большинство россиян поддерживает так называемую спецоперацию в Украине, а по факту войну. Это тревожный знак. Одно дело, когда Путин один развязывает войну, другое дело — когда президент её начинает, а население страны это поддерживает. В Беларуси, опять же согласно соцопросам, которые проводились в военное время, не поддерживают так называемую спецоперацию в Украине. Тем не менее, есть среди нашего населения люди, которые не в курсе происходящего и не осознают роль страны в этой агрессии. Полагаю, что одна из целей текущих санкций — донести до каждого гражданина России и Беларуси, что наши правительства делают нечто ужасное.
– Лукашенко недавно заявил, что Беларусь была всегда под санкциями. Это верное утверждение или были периоды «оттепели»?
– Большую часть истории суверенной Беларуси мы были под санкциями. Но не всегда. Были периоды «оттепели», когда санкции снимались, были периоды обострения, когда, наоборот, санкции вводились. Но нужно учитывать, что все они — ничто в сравнении с теперешними. После событий 2020 года мы предполагали, что санкции унесут до одного процента ВВП, при худшем сценарии — 2. Сейчас даже навскидку можно прогнозировать падение ВВП минимум на семь процентов, а при их ужесточении, может дойти и до 20 процентов. Масштаб несопоставим. Ещё нужно понимать иерархию «обеспокоенности» других стран.
Самая минимальная: когда автократ делает больно собственному населению: сажает в тюрьмы, нарушает их права, в таких случаях мы увидим выражение обеспокоенности, символические и точечные санкции.
Следующий уровень: вмешательство в международные дела, обременение соседних стран. Например, когда Беларусь начала завозить на границу Литвы и Польши мигрантов. Тогда мы увидели первые секторальные санкции.
Сейчас мы на третьем уровне за участие в атаке на суверенное государство. Более серьёзные санкции вводятся в мире только за изготовление и подготовку применения ядерного оружия. Это то, что произошло с Ираном.
– Как отразится падение ВВП на каждом жителе Беларуси?
– Последствия можно условно разделить на краткосрочную и долгосрочную перспективу.
В первой — падение до двух процентов ВВП люди в основном не замечают. Жить становится чуть хуже, но к катастрофе не приводит. Падение на 10 процентов и больше — это острая рецессия, люди теряют работу, доходы, причём это происходит массово. Не заметить это будет сложно. В нашем случае это будет сопровождаться дополнительным падением качества жизни. В чём разница между падением доходов и падением качества жизни? Одно дело, когда ты живёшь в таком же мире, как раньше жил, просто у тебя зарплата на 10 процентов меньше. Будешь меньше откладывать или купишь на одну кофту меньше. Может даже случиться, что твоя зарплата не меняется, но качество жизни падает, когда ушли сервисы из страны, которыми ты раньше пользовался, ушёл конкурентный бизнес — такси, например, и теперь тебе придётся либо ездить задорого, либо отказаться от такси. Ушла возможность комфортно путешествовать, подписываться на Netflix, покупать одежду в массмаркетах.
Вторая вещь — это долгосрочная перспектива. Можно провести аналогию с 90-ми годами. Тогда были все равны. Беларусы ездили на закупки в Польшу, экономика нашей западной соседки была так же разбита. Она проходила болезненный период приватизации. Польша ещё 20 лет назад была страной, которая не была чем-то лучше Беларуси. То же самое можно сказать про Литву и Латвию. Это все были такие же бедные страны, как и мы. Но тот факт, что эти страны стабильно росли на несколько процентов выше, чем Беларусь, привёл к тому, что жители Польши и Прибалтики живут в три раза лучше, чем беларусы. И теперь никто не удивляется, если кто-то говорит, что поедет учиться в Вильнюс, строить бизнес в Варшаве, открывать офис в Эстонии. Вот что означают долгосрочные перспективы. Даже если вы растёте хотя бы на 2 процента больше, чем ваш сосед, то через 20 лет вы будете сильно богаче.
– В российских и беларусских СМИ иногда можно прочесть, что Россия содержит Лукашенко. Насколько это верно?
– Исторически Россия очень много помогала Беларуси. Особенно можно выделить период с 1995 по 2008 год. Беларусь и сама неплохо росла, но тогда был и гигантский приток бесплатных денег из РФ. После этого Россия нам всё еще пыталась помогать: дешёвые кредиты, беспошлинная нефть, время от времени у нас газ оказывался дешевле, чем в Европе. Российские капиталы много инвестировали в беларусскую экономику. Поэтому да, безусловно, была помощь. Был также и обычный коммерческий процесс. Ведь если с вами рядом крупная страна, то как ни крути, будет много денег из этого государства. Можно сравнить с Канадой и США. Это обе богатые страны, но Штаты богаче. Поэтому в Канаде много американского бизнеса. Что касается событий после выборов в 2020 году, то, безусловно, роль Путина в поддержке Александра Лукашенко увеличилась в разы. Посчитать, наверное, без политологов невозможно. Чисто экономически — только Россия продолжила выдавать кредиты. С коммерческой точки зрения после 2020 года Беларуси выдавать кредиты нецелесообразно. То есть это были политические займы, чтобы Беларусь смогла расплачиваться по своим долгам, в том числе перед Россией.
– Возможны ли проблемы с погашением этих кредитов?
– Наш госдолг не очень большой, но очень дорогой. Например, долг США по отношению к ВВП гораздо больше, но если посмотреть, сколько мы платим за обслуживание этого долга относительно ВВП, то здесь мы будем сильно впереди Соединённых Штатов. Американцы берут кредит почти под 0 процентов, а мы — под 6-8 процентов в долларах. Большая часть этого долга — перед Россией.
Но если хотеть, то всегда можно отдать. Правда придётся ужимать социальную сферу. Тут другой момент. Большая часть нашего госдолга — перед Россией, последний кредитор — тоже РФ. Соответственно, если мы будем объявлять дефолт по внешним займам, то в первую очередь это будет дефолт перед Россией. Поэтому этот вопрос перетекает из экономической сферы в политическую. Можно договориться с Кремлём и получить новый кредит, чтобы рассчитаться по предыдущим. Если не договоримся, то мы просто дефолтнёмся перед Москвой.
– Калийная отрасль потеряла возможность экспортировать удобрения. В России порт ещё не построен, на это потребуется ещё минимум полтора года. К каким последствиям это приведёт?
– Попробуем найти плюсы и минусы от ситуации. Начнём с отрицательного эффекта. Часть калия и так была под санкциями, теперь они расширятся. Соответственно, будет меньше покупателей нашей продукции. Вторая проблема — логистика. Ещё до войны Литва отказалась переваливать наш калий через свою территорию. Были попытки договориться с Украиной. Они не увенчались успехом тогда, а сейчас вообще не о чем говорить. Решили идти в российские порты. Надо сказать, что правительство Беларуси, похоже, вообще не ожидало, что Литва действительно откажется от перевалки нашего калия. Многие эксперты полагали, что строительство порта в России велось всё это время, с тех пор как на «Беларуськалий» наложили первые санкции. Но, судя по заявлениям Лукашенко, Головченко и других лиц, это не так. В одном из интервью Лукашенко заявил, что строительство будет длиться два года. Понятно, что какую-то часть продукции можно экспортировать и до окончания строительства. Но тут есть нюансы. Один из них: в России тоже много калия. В том числе и «Уралкалий» господина Мазепина, который не в ладах с Лукашенко. Кто ближе к Путину, мы не знаем, но уверены в одном: Мазепин — не последний человек в России. Несколько месяцев назад он был на приёме у российского президента. Поэтому перевалка беларусского калия через РФ — это помощь Беларуси, но также и прямая невыгода Мазепину. Второй нюанс: после начала агрессии против Украины многие логистические компании просто не хотят ничего забирать из российских портов. Понятно, что какие-нибудь фирмы найдутся, но всё это не сразу. Покупатели беларусского калия, вероятно, всё ещё есть. Но как доставить до этого покупателя товар — это огромный вопрос.
Но есть и плюс. Беларусь вместе с Россией контролируют значимую долю мировой добычи калия. Удобрения действительно очень нужны для урожайности. И нужно ещё учитывать, что Россия и Украина вместе производили более 20 процентов мирового зерна. Это означает, что если война продолжится и Украина пропустит посевную, а Россия будет под санкциями, то в следующем году вопрос недостатка в том же зерне будет стоять остро. В странах первого и второго мира мы увидим инфляцию, в странах третьего мира мы можем даже наблюдать голод. В мире есть возможность ещё нарастить объёмы, в частности об этом заявляла Канада, но вряд ли удастся полностью удовлетворить спрос. Так что цены на продукты скорее всего сильно вырастут. Поэтому, если Беларуси удастся найти покупателей, то скорее всего даже эти малые объёмы калия получится продать гораздо дороже. Но всё это возможно только после налаживания логистики.
– Пропагандисты часто рассказывают, что «рынки сбыта расширяются». Кому сейчас будем продавать продукцию и по каким ценам?
– Важный вопрос — продавать что? Страны–импортёры нашей продукции — невзаимозаменяемые. Условно, если Европе был нужен наш калий, то России он не нужен. У них есть свой. Если Европе нужна была наша древесина даже по премиальным ценам, то в России она есть. В Украину мы поставляли большие объёмы нефтепродуктов, но мы не можем перенаправить эту продукцию теперь в Россию. Часть, конечно, удастся перенаправить. Очевидно, что доля России в нашей торговле будет расти. Экспорт в Китай будет расти, но их положение как покупателя на нашем рынке усилилось. Теперь они понимают, что если они не купят этот кубометр дерева, то его никто не купит. Сухими из-под санкций мы не выйдем. Согласитесь, если бы мы могли продавать ту же самую древесину по премиальным ценам в Китай, то мы бы давно уже это делали.
– Насколько реален сценарий возврата к бартерным сделкам при таких санкциях?
– В некотором роде мы на бартер будем переходить. Только он называется внешней торговлей в национальных валютах. Почему внешняя торговля вообще осуществляется в долларах? Вы продаёте стране «А» что-то за доллары, после чего вы их можете использовать в любом другом государстве мира, покупая те товары, которые вас интересуют. Если вы продаёте калий в Индии за рупии, а не за доллары, а потом хотите купить электронику в США или Китае, то там не принимают рупии. Соответственно, вы должны потратить рупии в Индии. И если электроника не производится там, то ваш платёж становится неполноценным. Вы не можете купить то, что хотите, но вы можете купить то, что есть в Индии. В некоторых случаях торговля в национальных валютах не сильно будет ограничивать. Если у вас есть действительно большие интересы в стране, от которой вы получаете национальную валюту, то последствия не будут катастрофическими. Например, если вы собирались закупиться в России на миллиард российских рублей и продать на миллион своего товара, то вы и так планировали потратить эти деньги. Никакой проблемы в этом нет. Но делать так с каждой страной, особенно с малыми странами — это безумие.
«Вочы і вушы свету скіраваныя на нас, нас гатовыя чуць, бачыць, разумець»
– Что будет с ценами?
– Бизнес, который не контролируется государством, уже поднял цены. Если вы импортёр компьютеров из Китая или США, то вы покупаете компьютер за 700 долларов, привозите в Минск и хотите продать его за 800 долларов. Только эти 800 долларов считаются по другому курсу. Некоторые цены будут медленнее приходить в норму. Рынок зерна, например, во многих позициях контролируется. У нас сейчас действуют запреты на экспорт некоторых видов товаров. Раз нельзя вывозить, цены тоже не приходят в равновесие. Правда, есть динамический эффект: в будущем наши производители финансово начнут загибаться, особенно те, что используют импортные комплектующие, семена, технику и химикаты. Цены на импорт вырастут.
– Какова судьба ПВТ?
– Пока скажем, оптимистично, что ПВТ на паузе. Сейчас вывоз айтишников (у нас пока нет цифр), но по ощущениям, сильнее, чем после событий 2020 года. Тут есть несколько причин, и у каждой компании свои.
Первая — многие компании не уверены, что смогут платить зарплаты своим сотрудникам. Соответственно, им предлагают выехать в страну, где они смогут получать переводы.
Вторая — клиенты не хотят работать с беларусами, не хотят поддерживать экономику страны, которая стала соагрессором в войне против Украины. Правда, нужно понимать, что не все клиенты отказываются от работы с беларусскими фирмами.
Третья причина — некоторые компании пользуются иностранными сервисами, облачными хранилищами, программным обеспечением. А некоторые сервисы перестали поддерживать Беларусь. Это приводит к тому, что, чтобы дальше заниматься it-производством, нужно вывозить сотрудников за границу.
Ну и последний из фактов — из-за войны у нас усилилась цензура. Начался новый раунд репрессий. Айтишники — зачастую активные люди в социальном плане. И руководство не хочет, чтобы на важный звонок с клиентом их сотрудник не смог прийти, потому что оказался в тюрьме за принесённые цветы к посольству Украины в Беларуси.
Некоторые из перечисленных поводов уйдут со временем. Например, если в ближайшие месяцы война закончится и репрессии по отношению к людям, которые поддерживали Украину, прекратятся, то ряд компаний может вернуться. Клиенты тоже могут возобновить работу на беларусском рынке после окончания боевых действий, когда медийность войны спадёт. Они решат, что для их репутации это не будет нести потерь. Но пока что все причины разом приводят к тому, что самолёты, гружённые айтишниками, летят, куда только могут. Кто-то вернётся, кто-то — нет. Но в количественном выражении мы пока даже не можем предполагать масштаба.
Правительство попыталось как-то остановить поток релокации, но эти меры абсолютно никак не решают перечисленные проблемы. Им снижают налоги, обещают, что не будут менять законодательство. В это уже никто не верит. Ведь изначально предполагалось, что законы не будут менять по отношению к компаниям ПВТ. Но после протестов в 2020 году оно поменялось.
Автор фото Ольга Мишенёва