Эволюция информационной поляризации: Комплексный анализ освещения президентских выборов 2025 года в беларусских медиа

1. Введение

В октябре 2024 года в Беларуси началась электоральная кампания, ознаменовавшаяся формальным объявлением старта президентских выборов, регистрацией кандидатов и активизацией политической агитации. В последующие месяцы — декабре 2024-го и январе 2025-го — процесс обрастал новыми событиями: от публичных дебатов до встреч с избирателями, от аналитических обзоров в традиционных СМИ до дискуссий среди критиков авторитарного режима Александра Лукашенко о том, как относиться к «невыборам» и какую стратегию поведения выбрать. Традиционно центр внимания удерживала фигура инкумбента Александра Лукашенко, а на периферии и только в независимых СМИ присутствовал взгляд лидеров демократических сил в изгнании, таких как Светлана Тихановская и Павел Латушко. Кампания завершилась оглашением Центризбиркомом официальных итогов и началом формирования послевыборных публикаций, оформляющих общий ландшафт информационного поля.

Информационная поляризация, являющаяся центральным фокусом исследования Media IQ, представляет собой процесс углубления разделений в беларусском информационном поле на основе политических убеждений, ценностей и интерпретаций событий. В контексте Беларуси информационная поляризация объединяет элементы политической поляризации (разделение по политическим платформам) и аффективной поляризации (рост взаимной антипатии и недоверия между сторонниками различных политических сил). Это явление характеризуется формированием противоположных информационных лагерей, усилением конфликтности в политическом дискурсе и созданием параллельных медийных реальностей, в которых одни и те же события получают диаметрально противоположные трактовки.

В условиях нарастающей информационной поляризации мониторинг медиа приобретает не просто прикладное, но стратегическое значение. С одной стороны, систематическое отслеживание текстовых и визуальных сообщений позволяет выявить доминирующие фреймы, через которые транслируются политические месседжи; с другой — пролить свет на механизмы легитимизации власти и маргинализации оппозиционных голосов. Особенно важным оказывается анализ тех каналов коммуникации, которые действуют вне формальной регуляции, — Telegram-сообщества и независимые онлайн-издания, где альтернативные нарративы распространяются стремительнее официальных заявлений.

Цель исследования Media IQ — комплексный анализ эволюции информационной поляризации в освещении президентских выборов 2025 года в беларусских медиа. Для этого были поставлены следующие задачи: во-первых, систематизировать ключевые нарративы в государственных и независимых источниках; во-вторых, отследить их количественную и качественную динамику на трёх этапах кампании (октябрь–ноябрь 2024, декабрь 2024, январь 2025); в-третьих, сопоставить стратегии коммуникации в традиционных СМИ и цифровых платформах; в-четвёртых, оценить влияние выявленных тенденций на восприятие электоральных субъектов и степень поляризации аудитории.

Отличительной особенностью данного исследования является его лонгитюдный характер, позволяющий проследить трансформацию нарративов на всех этапах электорального цикла и выявить механизмы формирования параллельных информационных реальностей. В отличие от большинства существующих работ, фокусирующихся на статичных срезах информационного поля или отдельных аспектах пропаганды, настоящее исследование предлагает комплексный подход, сочетающий количественный анализ упоминаний и качественную оценку смысловых конструкций, что позволяет зафиксировать динамику эволюции информационной поляризации и её влияние на общественное восприятие политических процессов.

В качестве эмпирической базы исследования использовалась выборка из двадцати ведущих медиа: десяти официально провластных и десяти независимых площадок, включая как телеканалы и печатные издания, так и онлайн-порталы и Telegram-каналы. Методология строилась на контент-анализе с детальным кодированием лексических, стилистических и фрейминговых маркеров, а также на количественном подсчёте упоминаний и тематических кластеров. Качественный компонент включал дискурсивный анализ ключевых публикаций и сообщений, что позволило выявить скрытые смыслы и сравнить их интерпретацию в разных сегментах медиапространства.

2. Методология исследования

В основе данного исследования лежит репрезентативная выборка из двадцати ключевых беларусских медиа: по десять источников, отнесённых к государственным и провластным каналам (телевизионные станции, официальные издания и правительственные интернет-порталы) и к независимым и оппозиционным площадкам (онлайн-издания и Telegram-каналы, свободно распространявшие альтернативные точки зрения). Такой парный отбор позволил обеспечить прямое сопоставление медийных стратегий и выявить системные различия в подаче электоральных нарративов.

Исследование было структурировано в три временных интервала, отражающих основные этапы кампании: октябрь–ноябрь 2024 года (формулирование основных электоральных тезисов и регистрация кандидатов), декабрь 2024 года (обострение противостояния месседжей «стабильности» и «деконструкции фальши») и январь 2025 года (подведение итогов голосования и активизация завершающих властных нарративов). Такая хронологическая разбивка позволила отследить траекторию эволюции ключевых фреймов и динамику их относительной силы на каждом этапе кампании.

Контент-анализ проводился на основе заранее разработанной кодировочной схемы. В процессе кодирования фиксировались:

• лексические маркеры, обозначающие центральные темы («суверенитет», «демократичность», «стабильность» и т. д.);
• оценочные эпитеты и стилистические приёмы (метафоры, апелляции к национальным ценностям);
• фреймы легитимации (механизмы оправдания властных решений) и фреймы дискредитации (способы очернения альтернативных кандидатов и институтов).

Особое внимание уделялось видам внешних нарративов — «западного вмешательства», «международной поддержки» и «угроз национальному суверенитету» — с последующим анализом их частотности и коннотативного наполнения.

Для количественной части исследования были рассчитаны частоты упоминаний ключевых терминов и фреймов в каждой группе СМИ и на каждом этапе кампании, а также проведён тональный анализ публикаций (распределение позитивных, нейтральных и негативных оценок электоральных субъектов). В качественном блоке применялся дискурсивный анализ — углублённый разбор характерных текстов и сообщений, позволивший выявить подтекстовые конструкции и определить, каким образом различные платформы конструируют смысловые «параллели» или «контрасты» в отношении одного и того же события. Синергия количественных и качественных методов обеспечила многослойное понимание процессов медийной поляризации и выявление закономерностей смысловой трансформации в ходе электорального цикла.

Помимо основного мониторинга в три хронологических периода, в рамках исследования был реализован специальный методологический компонент — кейс-стади освещения инаугурации президента, состоявшейся 25 марта 2025 года. Этот методологический подход позволил провести более глубокий анализ конкретного медиасобытия, выходящего за хронологические рамки основного мониторинга, но имеющего особую значимость для понимания кульминационной точки информационной поляризации. В рамках кейс-стади были проанализированы все публикации исследуемых медиа за один день 25 марта, когда прошла инаугурация Александра Лукашенко, с особым вниманием к количественной асимметрии освещения, лингвистическим маркерам поляризации и символическому противостоянию нарративов. Такой сфокусированный анализ обеспечил дополнительную глубину исследования и позволил выявить устойчивые паттерны информационной поляризации в их наиболее концентрированном выражении.

3. Трансформация ключевых нарративов по этапам кампании

В ходе президентской кампании-2025 в Беларуси информационное поле претерпело заметную трансформацию нарративов, что особенно ярко проявилось в противостоянии государственных и независимых источников. Каждый этап кампании был отмечен своими акцентами, однако на протяжении всего процесса наблюдалась тенденция к нарастанию поляризации и ужесточению риторики.

На первом этапе (конец октября — конец ноября 2024 года) государственные источники формировали в информационном поле образ выборов как символа стабильности и электорального суверенитета. В новостях и официальных заявлениях подчёркивалось, что «выборы мы проводим для себя», а любые попытки внешнего влияния или навязывания «сомнительных инициатив» отвергались. Центризбирком в этот период позиционировался как гарант законности и прозрачности, а легитимность власти связывалась исключительно с внутренней поддержкой: «Истинная легитимность власти исходит исключительно от беларусского народа, а не от оценок международных наблюдателей». В то же время независимые источники уже на старте кампании акцентировали внимание на отсутствии реальной конкуренции, появлении кандидатов-спойлеров и ритуальном, формальном характере выборов. В их публикациях звучали оценки о «герметичности» электорального поля и предопределённости итогов: «Результаты выборов предопределены», – отмечали журналисты и эксперты.

На втором этапе (декабрь 2024 — январь 2025 года) противостояние нарративов в информационном поле только усилилось. Государственные источники акцентировали тему стабильности и электорального суверенитета, представляя выборы как важнейшее событие для страны. В новостях подчёркивалось, что «Центральная избирательная комиссия Республики Беларусь пользуется очень большим авторитетом за пределами нашей страны», а присутствие международных наблюдателей (без упоминания отсутствия миссии БДИПЧ ОБСЕ) преподносилось как подтверждение прозрачности процесса. Всё чаще звучали заявления о том, что Беларусь не ориентируется на западные стандарты: «Мы выборы проводим для себя, для беларусского народа». Усиливалась демонстрация массовой поддержки действующей власти, в том числе через цитаты «обычных беларусов» и представителей провластных организаций.

В независимом сегменте информационного поля, напротив, систематически появлялись дисклеймеры о несвободе и недемократичности выборов, и «деконструкции фальши». В материалах приводились мнения западных политиков и экспертов, называвших кампанию «цирком» и подчёркивавших невозможность честных выборов в условиях массовых репрессий и отсутствия свободы слова. Особое внимание уделялось формальному характеру агитации и отсутствию реальной конкуренции между кандидатами. Например, Павел Латушко в интервью информационному агентству «Позірк» прямо называл кандидатов «людьми-фейками», подчёркивая, что их участие не влияет на исход кампании.

На завершающем этапе кампании (январь 2025 года) поляризация информационного поля достигла пика, а нарративы приобрели максимально жёсткий и однозначный характер. В государственных источниках доминировала тема тотального контроля, стабильности и «единства» вокруг инкумбента. Вся государственная пропагандистская машина была задействована в поддержку Александра Лукашенко: масштабная кампания «Марафон единства» стала, по сути, его предвыборной платформой. Большинство кандидатов даже не пытались позиционировать себя как альтернативу, а в риторике звучали призывы к единству: «Не вместо, а вместе», — заявлял, например, первый секретарь ЦК Коммунистической партии Беларуси Сергей Сыранков.

В день голосования государственные источники вопреки законодательству продолжали агитацию за Лукашенко. Так, в соответствии с отчетом мониторинга «Правозащитники за свободные выборы»,  агентство «Минск-Новости» публиковало материалы, где инкумбент подавался как единственный гарант стабильности, а в Гомеле организовывались выставки его «достижений», иногда даже с использованием фотографий из других стран. Результаты провластного экзитпола были объявлены уже через 12 минут после закрытия участков, практически совпав с официальными итогами (87,6% за Лукашенко).

В независимом информационном поле в этот период фиксировался широкий спектр репрессивных мер: новые задержания, давление на граждан, отключения интернета, блокировки VPN и сайтов, а также жёсткие ограничения для избирателей. В публикациях подчёркивалось, что выборы проходят в атмосфере страха и тотального контроля, а любые альтернативные голоса либо маргинализированы, либо подавлены силой.

Таким образом, на протяжении всей кампании ключевые нарративы в белорусском информационном поле эволюционировали от процедурных и институциональных к максимально поляризованным и идеологизированным. Государственные источники последовательно усиливали акцент на стабильности, суверенитете и «единстве», а независимые — на недемократичности, репрессиях и формальности избирательного процесса. Эта трансформация ярко иллюстрирует не только динамику самой кампании, но и общее состояние информационного поля современной Беларуси.

4. Эволюция образа электоральных субъектов

В течение всей президентской кампании-2025 в Беларуси образ ключевых электоральных субъектов в информационном поле заметно изменялся, отражая как внутреннюю динамику кампании, так и усиливающуюся поляризацию между государственными и независимыми источниками.

На первом этапе кампании, в октябре и ноябре 2024 года, Александр Лукашенко в государственных источниках представлялся прежде всего как гарант стабильности и законности. Его образ былинституциональным: акцент делался на его роли эффективного руководителя государства, который обеспечивает проведение выборов «в строгом соответствии с законодательством». В этот период официальные СМИ уделяли много внимания процедурным вопросам и работе Центризбиркома, подчеркивая, что «истинная легитимность власти исходит исключительно от беларусского народа, а не от оценок международных наблюдателей». Другие кандидаты, такие как Анна Канопацкая, в государственных публикациях упоминались лишь в контексте регистрации или технических деталей кампании, без персонализации и без попыток раскрыть их политическую позицию. В то же время независимые медиа уже тогда ставили под сомнение самостоятельность этих кандидатов, называя их «кандидатами-спойлерами» и отмечая, что их участие лишь создает иллюзию конкурентности: «Кандидаты-спойлеры поддерживают режим для легитимации выборов».

На втором этапе, в декабре 2024 года, в информационном поле начал доминировать образ Лукашенко как единственного гаранта суверенитета и стабильности страны. Государственные СМИ всё чаще подчеркивали его исключительную роль: на ОНТ и СТВ звучали формулировки вроде «Беларусь демонстрирует пример стабильной избирательной системы», а сам инкумбент подавался как «единственный кандидат, способный обеспечить суверенитет страны». Важной фигурой стал и председатель Центризбиркома Игорь Карпенко — его заявления о прозрачности и законности выборов активно цитировались (по данным анализа Media IQ, он стал самым цитируемым субъектом кампании в официальных медиа). В этот же период независимые СМИ усилили критику, подчёркивая формальный и ритуальный характер кампании. В независимом сегменте информационного поля всё больше внимания уделялось не столько самим кандидатам, сколько фигурам в изгнании — Светлане Тихановской, Павлу Латушко, а также теме политических репрессий.

На завершающем этапе кампании, в январе 2025 года, образ Лукашенко окончательно закрепился как символ «единства» и «стабильности». Государственные медиа развернули масштабные кампании поддержки, такие как «Марафон единства», где Лукашенко представлялся как «гарант спокойствия» и «лидер, объединивший нацию». Иные кандидаты даже не пытались дистанцироваться от провластного дискурса. В независимых медиа к этому времени упоминания кандидатов в президенты свелись к минимуму, а основное внимание было сосредоточено на том, что Центризбирком окончательно превратился в инструмент легитимации итогов.

5. Поляризация медийного поля: от расхождений к параллельным реальностям

Начальный этап кампании (23 октября–30 ноября 2024 года) характеризовался тем, что при схожей фактической основе — анонсы регистрации, отчёты о количестве участников агитации, официальные заявления ЦИК — государственные и независимые СМИ демонстрировали существенные различия в интерпретации одних и тех же событий. Если провластные каналы описывали процесс как «гарантированно прозрачный» и «отражающий волю народа», то независимые говорили о «церемонии», «имитации» и «фиктивной конкуренции». При этом частота упоминаний одних и тех же дат и цифр совпадала в 85 % случаев, однако сопроводительные оценки и эпитеты («легитимность» против «маскарада») формировали диаметрально противоположные смыслы.

Эта тенденция к разной интерпретации фактов подтверждается данными мониторинга Media IQ по соблюдению стандартов новостной журналистики, согласно которому государственные СМИ нарушили хотя бы один стандарт информационной журналистики в 98% исследованных материалов в январе 2025 года. Наиболее часто нарушались стандарты отделения мнений от фактов (61,96%) и полноты информации (50,11%), что позволяло продвигать заданные нарративы, основанные скорее на оценочных суждениях, чем на фактологической базе. Например, ОНТ в материале о предвыборной программе Лукашенко нарушает стандарт отделения мнений от фактов: «В повседневной жизни обычно над этим всерьез не задумываемся – да, тут беларусское, и тут, и вон там… А если сложить все вместе, то вот и получается, что куда ни глянь – свое, беларусское. Достижение? Несомненно.» Такие эмоциональные оценки, представленные как факты, были типичны для государственных СМИ.

К середине кампании (1-31 декабря 2024 года) разрыв в фрейминге событий только углубился. Тема стабильности и социально-­экономической преемственности активно эксплуатировалась провластными медиа, где «стабильность» выступала не просто характеристикой, но манифестом защиты от «хаоса перемен». В то же время независимые издания и Telegram-каналы акцентировали внимание на «деконструкции фальши» — разоблачении расхождений между официальными отчётами и свидетельствами наблюдателей, описывая выборы как «манипулятивный спектакль». Лингвистические маркёры поляризации в этот период приобрели более ярко выраженные эмоциональные оттенки: в одних текстах встречались слова «суверенитет», «единство», «национальный выбор», а в других — «обман», «узурпация», «нарушение».

Финальный этап (январь 2025 г.) завершился становлением двух практически автономных информационных миров. Для сторонников власти кампания обернулась подтверждением «верности курса» и «единодушной поддержки» населения, что подкреплялось приведением цитат официальных лиц и статистических выкладок ЦИК. Альтернативные же каналы строили нарратив о «недемократичности выборов», «массовых фальсификациях» и «международном осуждении». В результате каждая аудитория получила собственный «пакет фактов» и «набор смыслов», почти не пересекающихся друг с другом.

Анализ языковых и стилистических маркёров показывает, что на протяжении кампании доля эмоционально-оценочных эпитетов в провластных публикациях выросла с 12% до 22%, тогда как в независимых — с 18% до 28%. Употребление терминов, связанных с угрозой («враг», «подрыв», «заговор»), увеличилось в независимых источниках почти вдвое, а на стороне официальных каналов усилились апелляции к коллективной идентичности и «гражданскому долгу». Такая лингвистическая динамика закрепила эффект информационной самоподпитки внутри каждой из «параллельных реальностей», делая диалог между ними практически невозможным.

Поляризация информационного поля ярко проявилась в заголовках об инаугурации президента. Государственные и провластные СМИ использовали формулировки: «Лукашенко назвал выборы в Беларуси международным эталоном» (КП Беларусь), «Это победа не только моя» (Спутник Беларусь), «Лукашенко: мы едины и сплочены как никогда» (БЕЛТА). В то же время независимые издания выбирали принципиально иные формулировки: «Лукашэнка «самаінаўгураваўся»» («Еўрарадыё»), «У Лукашэнкі на інаўгурацыі былі плямы на пінжаку» («Наша Ніва»). Таким образом, даже на уровне заголовков формировались две несовместимые картины одного и того же события.

6. Международный контекст в электоральном дискурсе

В ходе кампании международный контекст выступал важным компонентом электорального дискурса, претерпевшим заметную эволюцию от чисто абстрактных упоминаний к привлечению конкретных исторических и политических аналогий. На первом этапе выборов ссылки на зарубежный опыт носили обобщённый характер: медиа ограничивались упоминаниями «интернациональных стандартов» или «общепринятых практик», не вдаваясь в детали. Уже в декабре стали появляться сопоставления с особыми событиями в сфере мировой политики — от примеров электоральных кампаний в странах Восточной Европы до отсылок к протестным движениям в соседних государствах. Кульминацией этой тенденции стал январь 2025 года, когда журналисты напрямую проводили параллели с российскими выборами 2024 года, описывая схожесть инструментов информационного контроля и методов легитимации результатов.

Нарратив о «западном вмешательстве» показал наиболее наглядный рост: если в октябре–ноябре его доля в общем потоке публикаций колебалась около 1,29 %, то к концу кампании этот показатель поднялся до 2,36 %. Провластные СМИ всё чаще изображали внешние критические оценки как часть гибридной войны и рисовали образ «интересов Запада», стремящихся дестабилизировать ситуацию в стране. В то же время независимые платформы инвертировали этот месседж, используя нарратив «западного вмешательства» для подчеркивания недостатков избирательного процесса и призыва международных организаций к более жёсткому мониторингу.

Параллельно эволюционировал и нарратив «международной поддержки». На первом этапе упоминания о благосклонности зарубежных партнёров носили эпизодический характер и были ситуативными — например, комментарии отдельных дипломатов. Во второй фазе «международная поддержка» стала системным аргументом оппозиционных медиа: сообщения о совместных заявлениях правозащитников и наблюдателей из ЕС и США размещались на видных местах, а статистические данные о численности миссий цитировались регулярно. К финалу кампании этот нарратив служил контрапунктом к «западному вмешательству», представляя внешнее внимание как инструмент защиты демократических гарантий.

В ряде СМИ произошло сравнение с российской избирательной кампанией 2024 года на фоне схожести политических режимов и электоральных практик двух стран. Как в Беларуси, так и в России, выборы использовались не как инструмент реальной политической конкуренции, а как механизм демонстрации массовой поддержки инкумбента. В беларусском информационном поле активно обсуждалась единственная интрига кампании: осмелится ли Центризбирком приписать Александру Лукашенко больший процент голосов, чем был у Владимира Путина на выборах в России в 2024 году (87%). В итоге официальный результат Лукашенко (86,82%) оказался практически идентичен российскому, что подчеркивали как независимые, так и западные аналитики, отмечая символическую важность этой цифры для легитимации власти

Сравнение с российской избирательной кампанией 2024 года выявило как сходства, так и различия. В обоих контекстах государственные СМИ опирались на внешнеполитические аргументы для укрепления легитимности правящей элиты и дискредитации критиков, однако российский кейс демонстрировал более жёсткую централизацию информационного поля и более широкое вовлечение международных организаций в качестве «нейтрального арбитра». В то же время беларусская кампания отличалась более активным использованием цифровых каналов и мессенджеров, что обогатило международный дискурс новыми форматами — от видеотрансляций с зарубежных пресс-конференций до интерактивных карт политических взаимосвязей.

Освещение международной реакции на выборы также демонстрировало предельную поляризацию. БЕЛТА целенаправленно фокусировалась на поздравлениях от определенного круга стран: «Лукашенко выделил Россию и Китай среди друзей и партнеров Беларуси». «СБ. Беларусь сегодня» делал акцент на признании «многолетнего труда действующего ­Президента», который превратил страну в государство, «пользующееся уважением на международной арене». В противоположность этому «Радыё Свабода» последовательно подчеркивало непризнание результатов демократическим миром: «ЦВК агучыла канчатковыя лічбы прэзыдэнцкіх выбараў, не прызнаных у дэмакратычным сьвеце». «Наша Ніва» проводила прямые параллели с выборами в России: «Вынікі абодвух амаль ідэнтычныя – Пуцін у 2024 годзе атрымаў 87,28% галасоў, Лукашэнку ж цяпер намалявалі 86,82%».

7. Милитаризация и секьюритизация избирательного дискурса

В ходе президентской кампании-2025 тема безопасности постепенно заняла центральное место в информационном поле, приобретая всё более выраженный милитаризованный и секьюритизованный характер. Уже на первом этапе, осенью 2024 года, государственные СМИ и провластные Telegram-каналы начали интегрировать в электоральную повестку обращения к военной доктрине и риторике национального единства перед лицом внешних угроз. Эти упоминания, как правило, были декларативными: в эфире звучали комментарии представителей Министерства обороны о «готовности к защите границ», а в новостях подчёркивалось, что «главная задача офицерского корпуса Беларуси — сплотиться вокруг нашего главного командующего». В то же время независимые медиа и Telegram-каналы трактовали эти сигналы критически, акцентируя внимание на рисках милитаризации политического процесса и воспринимая их как попытку отвлечь внимание от реальных внутриполитических проблем.

Со второго этапа кампании, в декабре 2024 года, милитаризационные маркёры стали заметно нарастать. Провластные источники всё чаще цитировали военных и силовиков, предлагая рассматривать выборы как «испытание сплочённости» и «пример готовности народа к отражению внешних угроз». В Telegram-каналах риторика приобретала ещё более воинственный оттенок: сообщения оформлялись в жанре «репортажа с передовой», где «фронт агитации» противопоставлялся «саботажу оппозиции». В официальных СМИ, напротив, использовались более сдержанные формулировки – «обеспечение безопасности», «защита суверенитета», но при этом регулярно транслировались сюжеты о подготовке правоохранительных органов, учениях спецслужб и готовности к «любым провокациям». На совещаниях с участием руководителей МЧС подчёркивалось, что для обеспечения безопасности на избирательных участках будут задействованы более 5 тысяч спасателей и 1,5 тысячи единиц техники, а по всей стране созданы оперативные группы для реагирования на нештатные ситуации. Министр по чрезвычайным ситуациям Вадим Синявский прямо заявлял: «Впереди у нас важное событие — выборы президента Беларуси. Наша задача — сделать так, чтобы это событие проходило в атмосфере безопасности».

К заключительному этапу кампании, в январе 2025 года, милитаризация дискурса достигает максимальной интенсивности. Провластные издания и Telegram-каналы акцентируют образ выборов как «общенационального мобилизационного проекта», где каждый избиратель представлен в роли «солдата информационного фронта». В этот период в эфире телеканала СТВ выходят сюжеты с заголовками вроде «На Беларусь готовится нападение», а БЕЛТА цитирует Александра Лукашенко: «НАТО делает все, чтобы втянуть Беларусь в конфликт» и «мир шатается, и Беларусь ходит по краю пропасти системного геополитического кризиса». Даже церемониальные аспекты кампании приобретают милитаризованный характер: в дни выборов белорусские военнослужащие приносят клятву на верность народу и президенту, что широко освещается в государственных СМИ.

Независимые площадки, напротив, трактуют эту риторику как попытку сдержать гражданскую активность страхом, сравнивая её с «военной пропагандой» и «тренировочными учениями режима». Они подчёркивают, что в дни голосования силовые ведомства усиливают публичную риторику о необходимости контроля, профилактики провокаций и предотвращения «деструктивной активности», а также фиксируют случаи массовых задержаний, ограничения доступа к интернету и блокировки VPN-сервисов.

Милитаризация и секьюритизация избирательного дискурса проявлялись не только в лексике и образах, но и в конкретных действиях государственных структур, что делало тему безопасности неотъемлемой частью электоральной повестки и инструментом легитимации власти в условиях авторитарного режима.

8. Кейс-стади: Инаугурация как кульминация информационной поляризации

Инаугурация Александра Лукашенко, состоявшаяся 25 марта 2025 года, представляет собой особенно показательный момент в эволюции информационной поляризации белорусского медиаполя. Хотя это событие выходит за хронологические рамки основного мониторинга, его анализ позволяет увидеть кульминацию тех процессов фрагментации и обособления информационных реальностей, которые формировались на протяжении всей электоральной кампании.

8.1. Беспрецедентная асимметрия объёма освещения

Первым индикатором предельной поляризации медиа-дискурса стала беспрецедентная асимметрия в объёме освещения инаугурации. Государственные СМИ продемонстрировали стратегию информационного доминирования: БЕЛТА опубликовало 27 материалов в один день, «КП Беларусь» и «Спутник Беларусь» — по 13, телеканал «Беларусь 1» выпустил 11 сюжетов. В противоположность этому, независимые медиа представили значительно меньшее количество публикаций: «Еўрарадыё» — 1, «Наша Ніва» — 1, «Радыё Свабода» — 1.

Такая диспропорция отражает не только разный уровень доступа к официальным мероприятиям, но и принципиально различное отношение к самому информационному поводу. Для государственных СМИ инаугурация стала центральным событием, требующим всеобъемлющего освещения, тогда как для независимых медиа она рассматривалась как процедурный эпизод, не заслуживающий детального внимания из-за предполагаемого отсутствия легитимности.

8.2. Консолидация противоположных нарративов

Анализ контента показывает окончательную консолидацию противоположных нарративов, которые формировались на протяжении всей кампании. Государственные медиа сосредоточились на трёх взаимосвязанных смысловых комплексах:

1. Нарратив народного единства и поддержки: «Это победа не только моя» (Спутник Беларусь), «Лукашенко: мы едины и сплочены как никогда» (БЕЛТА), «Жители и гости Минска приветствовали кортеж Президента» («Беларусь 1»).
2. Нарратив исторической миссии и преемственности: «Лукашенко назвал новый исторический шанс Беларуси» («КП Беларусь»), «Белорусские военнослужащие принесли клятву на верность народу и президенту» («КП Беларусь»).
3. Нарратив противостояния внешним угрозам: «Лукашенко: НАТО делает все, чтобы втянуть Беларусь в конфликт» (Спутник Беларусь), «Лукашенко: мир шатается, и Беларусь ходит по краю пропасти системного геополитического кризиса» (БЕЛТА).

Независимые медиа, в свою очередь, сформировали контрнарративы, полностью отрицающие официальную интерпретацию события:

1. Нарратив имитационности процедуры: «Лукашэнка «самаінаўгураваўся»» («Еўрарадыё»), «пустой, бессмысленный спектакль» (цитата Тихановской в материале «Позірка»).
2. Нарратив отсутствия международного признания: «ЦВК агучыла канчатковыя лічбы прэзыдэнцкіх выбараў, не прызнаных у дэмакратычным сьвеце» («Радыё Свабода»).
3. Нарратив репрессивного характера режима: «Репрессии против народа как инструмент удержания власти» («Радыё Свабода»), «З 24 сакавіка больш чым на суткі будзе абмежаваны доступ да беларускіх сайтаў з-за мяжы» («Радыё Свабода»).

На момент инаугурации нарративы обеих сторон достигли максимальной содержательной когерентности и взаимной противоположности. Если на более ранних этапах кампании существовали области частичного пересечения дискурсов (например, признание самого факта проведения выборов при разной интерпретации их политического значения), то к инаугурации такие пересечения практически исчезли.

8.3. Лингвистические стратегии как маркеры поляризации

Особенно показательными стали лингвистические стратегии, использованные различными медиа при освещении инаугурации. ГосСМИ предпочитали констатирующий стиль с использованием методов языковой объективации субъективных оценок: «Лукашенко назвал выборы в Беларуси международным эталоном» («КП Беларусь»), «Лукашенко заявил, что полмира мечтает о белорусской «диктатуре»» («КП Беларусь»).

Независимые медиа, напротив, активно использовали лингвистические маркеры сомнения и делегитимизации: заключение слов «выборы», «инаугурация», «победа» в кавычки, изобретение неологизмов («самаінаўгураваўся»). В материале «Нашей Нівы» «У Лукашэнкі на інаўгурацыі былі плямы на пінжаку» наблюдается пример персонализированной критики через внимание к деталям внешнего вида, что принципиально противоположно стратегии «очеловечивания» президента в государственных СМИ.

Примечательно, что отдельные издания пытались занять промежуточную позицию: Onliner ограничился предельно лаконичным сообщением «В Минске состоялась инаугурация президента», а «Позірк» предоставил площадку для различных интерпретаций события. Однако даже эти попытки сбалансированного освещения выявляют глубинную поляризацию медиа-ландшафта: возможность нейтрального, фактологического описания события без его идеологической интерпретации становится всё более проблематичной.

8.4. Формирование автономных медийных экосистем

Анализ освещения инаугурации позволяет выявить окончательное формирование двух автономных медийных экосистем, функционирующих по разным правилам и ориентированных на разные аудитории. В государственной медиасистеме сложилась четкая иерархия информационных ролей: БЕЛТА выступала в качестве первичного источника официальной интерпретации, «КП Беларусь» и «Спутник Беларусь» расширяли и детализировали эту интерпретацию, а телеканал «Беларусь 1» обеспечивал визуальное сопровождение нарратива. СТВ дополняло общую картину антизападной риторикой и акцентом на вопросах безопасности.

В независимой медиасистеме также выработалось функциональное распределение: «Радыё Свабода» фокусировалось на фактологической делегитимизации, «Еўрарадыё» развивало лингвистические инструменты сомнения, а «Наша Ніва» использовала стратегию персонализированной критики, обращаясь к неофициальным деталям события.

Эта функциональная специализация медиа внутри каждой из экосистем указывает на высокий уровень зрелости конкурирующих информационных вселенных, где каждое издание выполняет определенную роль в поддержании общего нарратива. При этом взаимное цитирование и пересечение аудиторий между этими экосистемами становится минимальным, что создает эффект информационных «пузырей», недоступных для проникновения альтернативных точек зрения.

8.5. Символическое противостояние дат и традиций

Особенность инаугурации 25 марта 2025 года заключалась в совпадении с Днём Воли — годовщиной провозглашения Беларусской Народной Республики, что создало дополнительный уровень символического противостояния. Независимые медиа активно использовали этот контекст: «Еўрарадыё» опубликовало материал «Дзень Волі: чаму Лукашэнка так ненавідзіць гэтае свята і баіцца яго», а «Позірк» регулярно упоминал о Дне Воли и годовщине БНР, создавая символический контраст между официальными торжествами и альтернативной исторической традицией.

ГосСМИ, напротив, полностью игнорировали эту параллель, конструируя исторический контекст через апелляцию к иным символическим ресурсам: «Власть — преемники поколения победителей ВОВ» («Беларусь 1»), «Время выбрало нас» («Беларусь 1»). Такое противостояние исторических нарративов демонстрирует, что поляризация медийного пространства затрагивает не только текущие политические вопросы, но и фундаментальные представления о национальной идентичности и историческом наследии.

8.6. Выводы: инаугурация как отражение максимальной поляризации

Кейс-стади освещения инаугурации Александра Лукашенко 25 марта 2025 года позволяет сделать ряд значимых выводов:

1. К завершению электорального цикла информационная поляризация в Беларуси достигла максимального уровня, при котором государственные и независимые СМИ сформировали полностью автономные информационные реальности с минимальным пересечением фактологического и интерпретационного полей.
2. Лингвистические стратегии обеих сторон приобрели системный характер, выработав специфические маркеры принадлежности к определенной медийной экосистеме. Нейтральная позиция становится всё более проблематичной и встречается только в виде исключения.
3. Историческая символика и коммеморативные практики превратились в поле активного идеологического противостояния, закрепляя разделение аудиторий не только в восприятии текущих событий, но и в понимании национальной истории.
4. Государственная медиасистема демонстрирует значительно более высокие ресурсные возможности для информационного доминирования (объем контента, доступ к официальным источникам, разнообразие форматов), тогда как независимые медиа компенсируют ресурсный дефицит через языковую креативность и нестандартные форматы освещения.

Инаугурация, таким образом, представляет собой не просто формальное завершение электорального цикла, но и кульминацию процесса информационной поляризации, при которой единое беларусское информационное поле распадается на два параллельных мира с собственными правилами построения смыслов, лингвистическими маркерами и исторической символикой. Этот процесс является не просто отражением политического раскола, но и активным фактором, способствующим его углублению и закреплению на уровне коллективного сознания различных групп населения.

Контраст в подаче информации об инаугурации был настолько выраженным, что одно и то же событие становилось практически неузнаваемым. Так, БЕЛТА писала: «Это праздник для всего белорусского народа», в то время как «Позірк» цитировал Светлану Тихановскую, называвшую церемонию «пустым, бессмысленным спектаклем». Кардинальное различие в тоне и содержании было заметно даже в технических деталях: когда «Наша Ніва» обращала внимание на «плямы на пінжаку» президента, госСМИ подчеркивали торжественность и историческое значение момента. Такой контраст в освещении выходил далеко за рамки обычных различий в редакционной политике и свидетельствовал о формировании принципиально несовместимых информационных реальностей.

9. Цифровая среда и вовлеченность аудитории

В ходе президентской кампании-2025 цифровая среда стала ключевым пространством для формирования и распространения электоральных нарративов, а также для вовлечения различных аудиторий. Как показывают данные Media IQ, именно в онлайн-пространстве проявилась максимальная поляризация: государственные и независимые источники создали две практически не пересекающиеся информационные реальности, каждая из которых по-своему интерпретировала ход и итоги выборов.

В цифровой среде YouTube выступил одним из ключевых каналов распространения электоральных нарративов и измерителем вовлечённости аудитории. В первые два месяца кампании (октябрь–ноябрь 2024 г.) ролики провластных каналов в среднем собирали по 15–20 тыс. просмотров, с показателем лайков около 1 200 и числом комментариев в пределах 150–200 на видео. Независимые площадки при сравнительно меньшем охвате (8–12 тыс. просмотров) демонстрировали более высокую долю комментариев к просмотрам (до 3 %), что свидетельствовало о выше выраженной активности рефлексивной аудитории.

В заключительный этап (январь 2025 г.) вовлечённость достигла пика: ролики, иллюстрировавшие «массовую поддержку» и «единство народа», набирали свыше 40 тыс. просмотров на провластных каналах, тогда как наиболее вирусные публикации независимых медиа—с разоблачением фактов нарушений и призывами к международным наблюдателям—превышали 35 тыс. просмотров и 500 комментариев. Сравнительный анализ показал, что провластные стратегии, основанные на ясной визуализации официальных данных и лаконичных лозунгах, приводили к лучшей конверсии просмотров в лайки (5–6 %), тогда как независимые форматы с более выразительной эмоциональной нагрузкой обеспечивали более высокий уровень дискуссии (комментарии на уровне 1,5–1,8 % от просмотров).

Эмоциональные маркёры оказались критическим фактором привлечения внимания: видео с апелляциями к патриотическим чувствам и «нарративом борьбы» фиксировали рост вовлечённости на 20–25 % по сравнению с нейтральными новостными сюжетами. В результате цифровая медиасреда стала эффективным полем для конкуренции нарративов, где контент с акцентом на эмоциональную риторику демонстрировал наибольшую способность мобилизовать аудиторию и инициировать обратную связь.

Государственная пропагандистская машина активно использовала цифровые платформы для мобилизации избирателей и продвижения образа выборов как «праздника единства» и подтверждения стабильности. Особое внимание уделялось TikTok, который, по данным экспертов, стал самой популярной соцсетью среди белорусов старше 18 лет — аудитория платформы в стране превышает 5,6 миллиона человек. Провластные аккаунты в TikTok публиковали короткие ролики с участием Александра Лукашенко: он ругал чиновников, раздавал подарки, встречался со студентами, рассказывал о своих привычках. Такой контент был нацелен на «очеловечивание» образа президента и попытку сделать его ближе к молодёжи. Однако, как отмечают аналитики Media IQ, несмотря на миллионы просмотров, вовлечённость именно беларусской молодёжи оставалась невысокой — многие подписчики провластных каналов оказались из других стран, а сами ролики часто не выходили за рамки заданных пропагандой шаблонов и не вызывали искреннего отклика у целевой аудитории.

Различия в подаче информации ярко проявились в самых популярных YouTube-материалах периода выборов. Так, самый успешный материал независимого канала Malanka Media (259907 просмотров) носил заголовок «Ситуация КРИТИЧЕСКАЯ: Польша поставила ультиматум Лукашенко. К чему готовиться?», акцентируя внимание на проблемных аспектах режима. В то же время самое популярное видео государственного СТВ (79833 просмотра) было озаглавлено «На Беларусь готовится нападение | Европейцы устали от происходящего в ЕС | Замена ООН», создавая образ страны в кольце врагов. Даже формат заголовков демонстрировал фундаментальные различия: «Белсат» использовал эмоциональные маркеры «⚡️⚡️ Беларусы выходзяць супраць «выбараў» Лукашэнкі», в то время как ОНТ предпочитало более сдержанные формулировки, подчеркивающие международное признание: «Что обсудил Лукашенко с делегацией Панафриканского парламента».

Лингвистические стратегии СМИ становились ярким индикатором позиционирования. Независимые медиа последовательно использовали кавычки при упоминании официальных процедур: «Еўрарадыё» писало о том, что «Лукашэнка «самаінаўгураваўся»», а «Наша Ніва» последовательно заключала в кавычки слова «выборы», «победа» и «переизбранный». «Белсат» в своих материалах использовал формулировку «⚡️⚡️ Беларусы выходзяць супраць «выбараў» Лукашэнкі», где кавычки вокруг слова «выбары» визуально подчеркивали сомнение в легитимности процедуры. В противоположность этому государственные СМИ использовали стратегию языковой объективации субъективных оценок: «Лукашенко заявил, что полмира мечтает о белорусской «диктатуре»» (КП Беларусь), где кавычки вокруг слова «диктатура» указывали на несостоятельность такого определения.

10. Особенности освещения по различным типам медиа

В рамках исследования выявился значительный спектр медийных стратегий даже внутри групп, формально объединённых общим редакционным курсом. Среди провластных каналов одни платформы делали упор на агрессивную риторику в поддержку официальных результатов, тогда как другие – более сдержанные, подчёркивая прежде всего институциональную целеустремлённость и «эмоциональную стабильность» общества. Независимые же издания демонстрировали схожую диверсификацию: одни ресурсы концентрировались на оперативных расследованиях нарушений, другие – на публицистических обзорах, третий тип медиа специализировался на визуальном «фактчекинге» и анализе мультимедийных свидетельств.

Особую роль в информационном поле сыграли так называемые пограничные площадки, такие как «Точка» и «Спутник Беларусь». Они занимали промежуточную позицию между официальными и полностью оппозиционными каналами, предоставляя читателям информацию в более нейтральном формате, но с ощутимым подтекстом критики или, напротив, поддержки. Их репортажи часто сочетали авторитетные цитаты чиновников и экспертов с упоминанием точечных инцидентов, что позволяло им привлекать разнородную аудиторию и выступать своего рода «мостом» между двумя информационными мирами.

«Точка» и Onliner, сохранившие возможность работать в Беларуси, демонстрировали специфические стратегии освещения. Если Onliner ограничился предельно лаконичным сообщением «В Минске состоялась инаугурация президента», избегая любых оценочных суждений, то «Точка» предприняла попытку имитировать нормальный политический процесс, публикуя материалы вроде «Замуж в 17 и сильный парламент: изучили предвыборную программу Анны Канопацкой». Такой подход создавал иллюзию реальной политической конкуренции, заполняя нишу между откровенной пропагандой госСМИ и критическим освещением независимых ресурсов.

В условиях усиления репрессивных мер на отдельных независимых медиа сформировались стратегии «минимального освещения»: публикации выходили короткими дайджестами без детальных комментариев и аналитических заключений, что позволяло сохранять авторов и площадки от административных преследований. Параллельно некоторые издания развили узкую специализацию – например, на отслеживании судебных процессов против активистов или на мониторинге активности силовых структур, – что позволило им углублённо работать в одной тематической нише и эффективно донести свои выводы до целевых групп.

Таким образом, даже внутри схожих по статусу медиа наблюдалась сложная мозаика стратегий: от активного продвижения официальных нарративов до осторожного минимализма и нишевой специализации. Это указывает на высокую адаптивность медиаполе под влиянием внешних ограничений и внутренних редакционных задач.

11. Теоретическое осмысление результатов

В русле исследования Media IQ понятие «параллельных информационных реальностей» приобретает статус ключевой категории аналитического аппарата. D ходе кампании формировались два практически автономных дискурса: один представлял выборы как выражение суверенной воли народа и гарантию стабильности, второй трактовал их как инсценировку с заранее предрешённым результатом. Эти «реальности» не пересекались в вопросах фактов — данные о явке и ходе голосования совпадали в большинстве упоминаний — но расходились в интерпретациях, эмоциональных оценках и ценностных апелляциях, создавая эффект информационной изоляции аудиторий.

Информационная поляризация здесь рассматривается не просто как феномен редакционного выбора, но как отражение глубокого социально-политического раскола беларусского общества. С помощью фрейминга СМИ выполняют не пассивную функцию трансляторов фактов, а становятся активными соавторами политической реальности, формируя группы воспринимающих с несходимыми представлениями о легитимности и справедливости выборов. Подобная дихотомия воспроизводит внутри общества полюс поддержки и полюс непризнания, трансформируя медийное пространство в арену идеологического противоборства.

В беларусской ситуации вопрос легитимности уже не сводится лишь к формальному соответствию процедурным нормам, но становится вопросом проявления лояльности и признания власти. Здесь  фокус на совокупность нарративов, подкреплённых постоянной ретрансляцией официальных посланий и усилением образа «народного единства». В то же время незаивисимые СМИ и оппозиционные платформы предлагают альтернативное «контра-легитимное» прочтение тех же процедур, апеллируя к международным стандартам. Легитимность власти Александра Лукашенко при этом оказывается многослойным конструктом, где «законность» и «признание» расходятся по разным каналам коммуникации.

В перспективе информационное поле Беларуси, вероятно, продолжит дробиться под влиянием технических факторов (рост числа цифровых каналов и фрагментация аудитории) и политических обстоятельств (усиление цензуры и риски самоцензуры). Возможно усиление «микропараллелей» — нишевых экосистем, где отдельные группы получают всё более специализированный, узко направленный контент. Вместе с тем иностранное внимание и развитие независимых платформ могут способствовать появлению гибридных форм журналистики, связывающих эти «реальности» через метанарративы и сравнительные обзоры. В итоге беларусское информационное поле будет всё менее однородным, но потенциально более содержательным с точки зрения критического анализа и междисциплинарного диалога.

12. Заключение и прогностические тенденции

В результате трёхэтапного мониторинга медийного освещения президентских выборов 2025 года в Беларуси была установлена последовательная эволюция ключевых нарративов и стратегий коммуникативного поведения различных групп СМИ. На первом этапе доминировали дискурсы «электорального суверенитета» и «имитации демократичности», что отражало базовое расслоение восприятия процедурного уровня выборов. Во втором этапе произошёл переход к противопоставлению «стабильности» и «деконструкции фальши», когда обе стороны кампании усилили фрейминг через призму социальных страхов и ожиданий общества. К заключительному этапу нарративы консолидировались вокруг «подтверждения курса власти» и обвинений в «недемократичности выборов», что способствовало формированию двух автономных информационных миров.

Анализ выявил закономерности, характерные для авторитарных медиапространств: постепенную централизацию внимания на официальных институтах, маргинализацию альтернативных голосов и активную секьюритизацию дискурса. В то же время независимые и пограничные платформы оперативно адаптировали форматы освещения, обращаясь к дискурсивным стратегиям разоблачения и нишевой специализации. Динамика количественных показателей — от частоты упоминаний до индексов вовлечённости — верифицировала эти качественные сдвиги и показала устойчивость обеих сторон кампании к информационному давлению.

В постэлекторальный период вероятно усиление фрагментации информационного поля: наряду с крупными «микромирами» аудиторий сформируются новые точки пересечения нарративов, где будут возникать гибридные форматы аналитики и сравнительных обзоров. При этом рост репрессивного контроля и цензурных практик может спровоцировать дальнейшую автоматизацию «микрофильтрации» контента и усиление самоцензуры.