«Свиньи» и «кабанчики»: новые герои беларусского медиапространства

Животные как герои массмедийных текстов

Сегодня животные — это и герои массмедийных текстов. Пёс Патрон и кот Степан из Украины привлекают не меньшее внимание, чем люди. А ещё овчарка Стив и кот Макс. Однако это домашние питомцы, живущие рядом с человеком и с человеком же взаимодействующие, поэтому наделять их антропоморфным смыслом намного проще. А почему героем стал кабанчик Людвиг, не реальный, а собирательный образ дикого кабана? Или почти безымянные (известны имена всего трёх парнокопытных, это Яша, Босс и Корж) свиньи из выдуманной Груздевщины Александра Чернухо?

Попробуем разобраться.

Домашняя свинья и дикий кабан для беларусов — близкие, и в определённой степени сакральные животные. Сакральные в том смысле, что от их наличия зависит благосостояние и даже выживаемость беларусов. Свинина — предпочитаемый нами вид мяса (знаковыми блюдами в «Свиньях» являются жареная на сале яичница и солёное сало), причём тесно связанный с обрядами Рождества и Пасхи, свадьбы и крестин, т. е. наиболее значимых для народной культуры событий. Выкармливать домашнего кабанчика, чистить, убирать за ним, чтобы к определённому сроку приготовить буженину, окорок и «пальцем пханую» колбасу — абсолютный мастхэв. Недаром вся эпопея с жителями деревни Кочаново произошла по причине полного отсутствия живых свинок на личных подворьях и свинокомплексе, а свинины — в продаже.

Герои современной Беларуси

Дикий кабан Людвиг может рассматриваться как  маскот национального сопротивления в условиях необходимости использования «эзопова языка». «Лидеры мнений», остающиеся в стране и вынужденные считаться с угрозой административного или даже уголовного преследования за комментарий в интернете, стараются использовать безопасные языковые и визуальные конструкции. Благо беларусы сегодня вполне могут общаться понятными для всех аллегориями. Это понимание обеспечивает общий коммуникационный контекст — прежде всего разделение идеи о том, что, несмотря на отсутствие публичного протеста, никто не собирается «переворачивать страницу», плюс аллюзия с партизанами, сражающимися с врагом на оккупированной территории и приходящими из лесов. «Партизаны», «оккупированная территория», «лес» — это однозначно про Беларусь, причём не только времён Второй мировой, но и современную, и не требует пояснений.

Дикий кабан Людвиг и другие, безымянные дикие кабаны художницы — это олицетворение самих беларусов, которые плоть от плоти родной земли, не один раз оказывались под оккупацией, но не сдались и не собираются прекращать бороться. Они приходят и уходят, неожиданно оказываются в самых разных местах, они свои — пусть не самые красивые с точки зрения классических канонов красоты, но милые и симпатичные. А ещё умные и умеющие быстро бегать. Не следует забывать, что в традиционной народной культуре дикие кабаны — символ воинской доблести, бесстрашия и отваги, одновременно олицетворяющие собой человеческую гордость. Недаром охотники предпочли бы встретиться лицом к лицу скорее с медведем, чем с диким вепрем. И кабаны, гордо выступающие посреди цветущего чабора, очень подходят под актуальную ситуацию — активного сопротивления перевозкам по железным дорогам Беларуси российской военной техники.

… и современная антиутопия

Свиньи в одноимённом романе Александра Чернухо — это не только представители отряда парнокопытных из подотряда свинообразных, которых вследствие эпидемии «свиной чумы» постигла безвременная смерть. Это, похоже, прежде всего вполне себе человекоподобные чиновники и чиновницы выдуманного райцентра Груздево, чьи глупость, корыстолюбие и лакейство полностью заслонили все человеческие качества. Автор создаёт современную антиутопию, где люди только кажутся людьми, а ведут себя как настоящие свиньи. А вот кабанчики художницы — это, наоборот, антропоморфные субъекты, активные, любознательные, сильные и гордые. Которые родились тут и будут жить вечно.