Беларусские власти рискуют утратить контроль за развитием эпидемии коронавируса

Национальная кампания информирования населения о развитии эпидемической ситуации на начальном этапе вполне укладывается в рамки простейших рекомендаций: признаки заболевания; как и когда использовать средства индивидуальной защиты и профилактики (маски, респираторы, антисептики); поведение на улице и в общественных местах (параметры социальной дистанции); средства укрепления иммунитета (рациональное питание, отказ от вредных привычек, дозированные физические нагрузки).

В чрезвычайных ситуациях такая информация широко транслируется через СМИ, присутствует на листовках и постерах в общественных местах, доставляется в почтовые ящики граждан. Важная часть кампании – оперативное информирование о действиях властей. В Беларуси, к сожалению, пока реализуется иной алгоритм противоэпидемических действий.

Беларусь реагирует на коронавирус «точечно»

Первоначальные усилия властей были нацелены на снятие тревожных ожиданий населения. В конце января минздрав Беларуси заявил, что отслеживает ситуацию с коронавирусом в мире, «профилактические мероприятия» по недопущению его распространения в стране усилены, в частности, ужесточен санитарно-карантинный контроль в Национальном аэропорту Минск.

20 февраля глава минздрава Владимир Караник сообщил, что в Беларуси «проверку на носительство коронавируса» прошли «свыше 460 тысяч человек». «Более чем у 80 человек, посещавших КНР, обнаружены признаки вирусной инфекции. По результатам лабораторной диагностики у заболевших выявлены грипп, риновирусная и прочие инфекции», – отметил министр. Кроме того, он сообщил о проведении более 1500 «профилактических тестов» среди граждан, которые вернулись из Китая. Коронавирус не обнаружен. Министр, впрочем, не пояснил, какие тест-системы использовались для столь массовых «проверок носительства» (вероятно, подразумевалось измерение температуры) и «профилактических тестов» (по данным минздрава, с 23 января по 23 марта проведено более 21 тысячи тестов на коронавирус преимущественно отечественными тест-системами, объёмы выпуска которых пока не озвучены).

28 февраля Минздрав сообщил о первом подтвержденном случае коронавируса, и в этот день линия официального реагирования на коронавирус была скорректирована. Президент Александр Лукашенко, выступая на съезде ФПБ, заявил, что в закрытии границ нет необходимости («при таком глобальном общении – это пустое»), противодействовать этому «несчастному вирусу» следует «точечно», не создавая предпосылок для паники («начнёте вопить, шуметь – как минимум маски в аптеках закончатся или подорожают в сто раз»). «Нашим врачам надо спасибо сказать. Ни границы не закрывают, ни гвалтом не кричат, ни шуму, ни пыли», – сказал Лукашенко.

Таким образом, официально объявленным приоритетом стало предотвращение «паники», соответственно, широкое информирование о коронавирусе оказалось в числе главных факторов создания «панических настроений».

Официальные СМИ (телеканалы, печатные издания) и профильные ведомства (прежде всего, минздрав и МЧС) эту директиву исполнили: тема коронавируса исчезла из приоритетной информационной повестки, в лучшем случае переместившись в «задники» новостных блоков. Причём сводки по развитию эпидемии строились по одинаковой схеме: Китай энергично борется, в Европе появляются первые инфицированные, что деморализует и власти, и население, в остальном мире коронавирус пока не проявляется, в Беларуси и России ситуация находится «под контролем» властей, которые делают «все необходимое». Сходные форматы подачи информации о коронавирусе в этот период использовали и доступные в Беларуси российские СМИ. 

Негосударственные СМИ, сосредоточенные преимущественно в интернете, предсказуемо отказались от подобной линии информирования, транслируя абсолютно иную картину событий из окружающего мира: ежедневный прирост инфицированных исчисляется тысячами, смертей – сотнями. Прогнозы предрекают беспрецедентный уровень заболеваемости новым вирусом – до 70% человеческой популяции, а сроки пандемии могут растянуться на несколько лет, что, помимо прочего, сулит катастрофические последствия для мировой экономики. При этом констатировалось отсутствие адекватной упреждающей реакции со стороны беларусских властей, напоминалось о будущей ответственности за бездействие.

Столь радикальное отличие в подходах к информированию лишь дезориентировало граждан в их оценках развития ситуации, выборе схем поведения (в том числе с принятием решений о поездках за границу), персональных мер профилактики и защиты

Москва и Минск разошлись в подходах к антикризисному реагированию

11 марта Всемирная организация здравоохранения (ВОЗ) объявила пандемию коранавируса. 12 марта Лукашенко встретился с министром здравоохранения Караником и прокомментировал ситуацию так: «Успокаиваться, конечно, нельзя, но и для паники у нас нет никаких оснований» (на эту дату в Беларуси официально сообщалось о 12 инфицированных).

13 марта замначальника отдела гигиены, эпидемиологии и профилактики Минздрава Инна Карабан заявила, что в школах Беларуси пока не будут вводить карантин, ограничившись усилением санитарно-эпидемиологического контроля. При этом Карабан отметила, что дети в большинстве заболеванию коронавирусом не подвержены, а если заражаются, то болезнь протекает «вообще бессимптомно». О рисках контактов с бессимптомными носителями вируса Карабан не сообщила ничего.

15 марта минздрав призвал граждан и представителей СМИ прекратить распространение неправдивой информации, которая способствует панике. И вновь подтвердил отсутствие необходимости закрывать детские сады и школы на карантин, запрещать въезд иностранцев в страну и закрывать границы, поскольку эти меры «не гарантируют» сдерживание коронавируса.

Ситуация изменилась после 16 марта, когда правительство России объявило о временном (с 18 марта до 1 мая) закрытии границ для иностранных граждан. Это ограничение в одностороннем порядке было распространено и на беларусов, что мотивировалось неисполнением властями Беларуси рекомендаций ВОЗ по предотвращению распространения коронавируса.

Официальный Минск расценил данный шаг как вызывающий – в части нарушения базовых интеграционных договоренностей и бессмысленный – по эффективности противоэпидемических мер. Так, Лукашенко 16 марта заявил о невозможности бороться с вирусом путём закрытия границ и подчеркнул: «Нам не нужно закрывать (границу) ни от поляков, ни от россиян, ни от украинцев. Они хотят — пусть закрываются». А 19 марта продублировал это мнение, комментируя закрытие границ странами-соседями: «Глупость абсолютная и несусветная».

Так или иначе, ограничительное решение Москвы обозначило существенные расхождения в подходах Беларуси и РФ к антикризисному реагированию – и противоэпидемических, и социально-экономических, и информационных. А также – отсутствие координации между Москвой и Минском не только в согласовании совместных противоэпидемических мер, но и действий по смягчению экономических последствий пандемии с учётом взаимозависимости экономик союзников.

Например, в России уже созданы федеральные и региональные советы и штабы по координации противоэпидемических мер, формируется антикризисный фонд в объеме 300 млрд рос руб (около 4 млрд долл) для обеспечения первоочередных потребностей в расходах по поддержке наиболее уязвимых отраслей экономики и граждан, готовится федеральный план по борьбе с коронавирусом, для реализации которого резервируются бюджетные средства.

В Беларуси о создании каких-либо государственных структур антикризисного реагирования до сих пор не объявлено, не озвучено подробных планов по разработке комплексной программы противоэпидемических действий, а также мер поддержки реального сектора и граждан.

Беларусские власти продолжают заявлять, что активизация действий последует в случае обострения ситуации, пока же она «находится под контролем». При этом дальнейшее развитие эпидемии, несомненно, прогнозируется. Так, Совмин 17 марта ввел временный запрет (до 1 июня 2020 г) на вывоз из Беларуси ряда медицинских товаров, включая различные средства защиты, дыхательное оборудование. А минздрав 16 марта издал приказ «О мерах по организации оказания медицинской помощи пациентам с признаками респираторной инфекции и принятию дополнительных противоэпидемических мер в организациях здравоохранения», согласно которому только в Минске для пациентов с коронавирусом и контактов 1-го уровня резервируется 1500 больничных мест.

На этом фоне российские СМИ после 16 марта радикально изменили градус освещения пандемии, разглядев в коронавирусе реальную угрозу. Эта проблема вернулась в приоритетную повестку российских властей, и информационная лента наполнилась десятками новостей об антикризисных решениях на федеральном и региональном уровнях.

В результате беларусскому обывателю, привыкшему доверять официальным компетенциям и решениям (российские власти и СМИ многими белорусами не воспринимаются как «посторонние»), стало ещё сложнее ориентироваться в информационном потоке.

Пандемия для Беларуси «не имеет никакого значения»?

Минувшие нескольких месяцев развития эпидемии коронавируса не выявили единой системной стратегии противоэпидемических действий (успешный китайский опыт, основанный на крайне жёстких ограничительных мерах и тотальной мобилизации, полностью повторить вряд ли у кого-то получится).

Например, некоторые страны объявляют жёсткие режимы самоизоляции – и на внешних границах, и на локальных уровнях – уже при минимальных количествах инфицированных (и даже при отсутствии таковых, как это сделала Ангола). Такие меры учитывают негативный опыт Италии, Испании, Франции, Ирана, где подобные режимы, как теперь признается, были введены с опозданием. Другие – Южная Корея, Германия, Израиль – в приоритетном порядке проводят массовое тестирование, чтобы установить реальный масштаб инфицирования, оперативно ограничить контакты носителей вируса с окружающими.

Беларусь, судя по всему, и здесь следует «особым путём», фактически отвергая даже трагический опыт других стран в противостоянии коронавирусу.

19 марта Лукашенко заслушал доклад об эпидемиологической ситуации в стране, который предварил заявлением: «К настоящему моменту Всемирная организация здравоохранения объявила пандемию. Однако для Беларуси это не имеет никакого значения». Предпринимаемые в других странах противоэпидемические усилия он охарактеризовал как «коронавирусный психоз». И пояснил: «Я этот коронавирус называю не иначе как психозом, и от этого никогда не откажусь, потому что вместе с вами пережил уже многие психозы, и мы знаем, к чему это приводило. Абсолютно убежден, что это очередной такой же психоз, который кому-то будет на руку, а кому-то и во вред». «Мы можем больше пострадать от паники, нежели от самого вируса», – в очередной раз подчеркнул Лукашенко.

20 марта Лукашенко вновь негативно оценил противоэпидемические действия иностранных коллег – «спланировали и устроили какой-то психический дом». И порадовался за наших специалистов: «Они, не имея вакцины, не зная, как лечить, ни одного человека не потеряли».

На базе этих постулатов и продолжает строиться тактика информирования о кризисе. 

Появляются и новые креативные форматы предупреждения «психоза» и паники. Так, пресс-релизы минздрава (пока выпускаемые не каждый день) выстроены предельно оптимистично, при этом из них сложно извлечь информацию о динамике инфицирования. Например: «По состоянию на 9.00 утра 20 марта с выздоровлением выписано 15 пациентов. На данный момент под медицинским наблюдением находятся 42 пациента с положительными лабораторными тестами, но без клинических проявлений болезни. Имеют клинические признаки инфекции COVID-19 12 пациентов». Аналогичным сепарированным образом в теленовостях подаётся ситуация в мире: цифры излечившихся, информация об успешном продвижении в разработке и испытаниях вакцины, новых средствах лечения. Такую психотерапевтическую подачу можно было бы только приветствовать, если бы она дополняла комплекс последовательных противоэпидемических мер.

Столь аномальное «эпидемическое благополучие», особенно на фоне статистики других стран, где даже после введения жестких карантинных режимов эпидемия коронавируса развивается по экспоненте, конечно, требует пояснений. И они приводятся.

Помимо деклараций «делается все необходимое» и «оснований для паники нет», настойчиво акцентируется сходная типология нынешней ситуации с прежними вирусными эпидемиями. Напоминается, что в Беларуси наступил период обычных вирусных инфекций (и коронавирус здесь – просто «до кучи»), который естественным образом завершится в середине весны, максимум – к началу лета.

«В конце зимы — начале весны в Беларуси, как и во всем мире, идет подъем сезонных инфекций. Меня это больше всего беспокоит. Речь в данном случае не о коронавирусе, а о привычных нам острых респираторных инфекциях, включая грипп. Самое опасное, что может случиться в результате этих вирусов, — это пневмония», – заявил 19 марта Лукашенко. Но даже статистика пневмоний, по официальным данным, фиксируется более благоприятная по сравнению с прошлым годом, соответственно, нет оснований ожидать каких-то чрезвычайных последствий.

Мало того, беларусские власти не упускают из вида и другие вирусные угрозы. Как отметил 19 марта Лукашенко, «Дело не только в этом коронавирусе, у нас больше проблем с другими болезнями. Какие меры принимаются для предотвращения новых случаев завоза в Беларусь разного рода вирусов?».

При таком подходе эпидемическая статистика может формироваться и трактоваться как угодно. Впрочем, по большому счету, можно было бы согласиться с властями, что наблюдение «в прямом эфире» за развитием эпидемии – гриппа или коронавируса – не на пользу здоровью (как минимум психическому), что не так важно «от чего умер человек», ведь куда важнее, что «от вирусных болезней нельзя умирать». Если бы в продолжение этой логики для властей было бы не так важно, чем мотивировать введение, например, карантина – гриппом или коронавирусом.

В противостоянии коронавирусу власти избегают «драконовских мер»

Несмотря на «подъём сезонных инфекций», и общий информационный контекст, и принимаемые государством меры трудно отнести к последовательным. Напротив, наблюдается высокая концентрация противоречивых заявлений и действий.

19 марта минздрав опубликовал новую памятку для посетителей поликлиник, в которой, в частности, рекомендует отложить прохождение плановой диспансеризации, реабилитации, лабораторные и инструментальные исследования (в том числе флюорографию, ЭКГ, холтеровское мониторирование), посещение процедурного кабинета для инъекций. Вероятно, это разумная в текущей ситуации мера, однако она не вписывается в рамки официальных деклараций: если коронавирус «не распространяется», но при этом актуальны другие угрозы, зачем ограничивать доступ к диагностике и лечению «привычных» недугов?

20 марта Лукашенко заявил: «Надо людей, в конце концов, заставить отвечать за себя и тех, кто рядом. Если ты сморкаешься, кашляешь, так не выходи на улицу и не трави других, заразу не разноси… И очень многие государства очень жесткие меры в этом плане предпринимают».

Кстати, в Китае на карантинных территориях строго предписывалось 100-процентное использование масок в общественных местах. В сюжете по Euronews про миссию помощи в Италии китайские врачи говорили, что именно отказ от такого режима стал одним из факторов быстрого развития эпидемии в странах Европы. Ведь крайне опасным свойством коронавируса является длительный бессимптомный период, когда заболевший оказывается скрытым источником заражения: он не сморкается, не кашляет и может не подозревать, что разносит «заразу» и «травит» других.

Эта специфика распространения коронавируса в официальных комментариях замалчивается, зато людей в масках (а их на улицах становится все больше, несмотря на сохраняющийся дефицит и высокие цены) причисляют к перестраховщикам и «паникерам».

Между тем, как отметил Лукашенко, ситуация с коронавирусом в Беларуси пока не требует «драконовских мер». К таким мерам по-прежнему относится введение карантинных режимов. «Китайцы нам говорят: не надо излишне карантинить, потому что это результатов не дает. И наш опыт подтверждает: три тысячи человек наблюдали – три тысячи здоровые», – отметил президент. Следовательно, нет смысла объявлять карантин в школах и даже переносить каникулы: «Положено с 30 марта каникулы — будет с 30-го. У нас что, в школах проблемы? Нет проблем… Зачем мы творим всякие безобразия и ненужные действия там, где в них нет необходимости».

«Если родители боятся — не отправляйте детей в школу, мы не запрещаем», – обратил внимание Лукашенко. Но для студентов такая поблажка не предусмотрена. В то же время – чтобы «развести потоки в автобусах рабочих и студентов» (и снизить риски распространения коронавируса) – президент предложил изменить расписания общественного транспорта и начала занятий в вузах.

Уже 20 марта минобразования заявило о сдвиге начала занятий во всех вузах страны, а минские власти – о продлении до 10:00 утреннего «часа пик» на 278 маршрутах наземного транспорта и в метро. Однако студенты продолжают «пересекаться» между собой на занятиях, а с другими согражданами – в магазинах, общепите, на спортивных аренах и в торговых центрах.

22 марта заместитель министра здравоохранения Елена Богдан в интервью программе «Неделя» телеканала СТВ подтвердила, что «оснований для паники сегодня нет». В то же время, по её словам, основная задача минздрава — «попытаться сделать этот эпидемиологический процесс управляемым, не допустить этого пикообразного, лавинообразного роста заболеваемости, как мы видим сегодня в европейских странах». Как уточнила замминистра, для оказания помощи пациентам с коронавирусной инфекцией может быть перепрофилировано более 30 тысяч коек, в том числе более 6 тысяч коек, «на которых может быть оказана кислородоподдержка пациентам».

Интернет – как интерактивное пространство альтернативного информирования и действий

На фоне противоречивых заявлений и действий властей основным источником альтернативных новостей остаётся интернет. Но что более важно – в сети быстро растёт массив интерактивного обмена прикладной информацией, появляется всё больше мобилизационных кампаний (например, по организации волонтёрской помощи врачам, пожилым людям, бездомным), а также инициативных обращений к властям и согражданам. Например, с призывом ввести хотя бы минимальные ограничительные меры: запретить массовые мероприятия, закрыть на карантин ясли, детские сады, школы и другие учебные заведения (с введением дистанционного обучения), ограничить до минимума социальные контакты. Предлагается также ввести карантинные меры в крупных городах, ограничив перемещения мотивами первой необходимости: посещение продовольственных магазинов, аптек, прогулки на придомовой территории.

При этом такие инициативные граждане и владельцы ресурсов в Беларуси рискуют понести ответственность за создание «паники» и распространение ложной информации.

Так, 21 марта (на тот момент в Беларуси официально сообщалось о 76 инфицированных) Лукашенко потребовал от спецслужб разобраться с «негодяями», которые вбрасывают «фейки», чтобы «создать панику». В качестве повода фигурировало сообщение в сетевых ресурсах о смерти женщины в Витебске: «взяли, раскатали, что погибла якобы от коронавируса». «Бог нас спасает, что мы более или менее это сложное время, когда идет пик острых респираторных заболеваний, еще как-то проходим, держим же все на контроле. Нет, надо раскрутить обстановку, взорвать что-то. Да, у людей уже выработался иммунитет и к этой болтовне в интернете. Но почему мы проходим мимо таких людей, которые делают это умышленно?», – заявил президент.

Официальные телеканалы оперативно отреагировали, выпустив в эфир «экспертов», которые призвали жестко наказывать «провокаторов». Эксперты привычно ссылались на зарубежный опыт, не пояснив, правда, что реализация подобных мер за рубежом обычно сопряжена с введением чрезвычайного положения, чего в Беларуси пока не сделано.

В критических ситуациях слухи и паника всегда возникают при недостаточном информировании от властей о реальных угрозах и конкретных антикризисных действиях, как это было после аварии на Чернобыльской АЭС. А борьба «со слухами» обычно нацелена не на восстановление объективной картины событий, а на блокирование (или ограничение) любой информации, противоречащей официальной линии.

Правда, такая блокировка сегодня даже в Беларуси проблематична, ведь в условиях пандемии закрываются только границы, а глобальное информационное пространство по-прежнему остаётся открытым.

В подтверждение – именно 21 марта первый представитель официальной беларусской медицины открыто вышел за рамки «линии», поддержав необходимость ограничения социальных контактов. Главный врач 3-й Минской городской детской клинической больницы Максим Очеретний написал в Facebook: «Я буду на работе. Будьте, пожалуйста, дома».

22 марта группа беларусских врачей, работающих в США и Западной Европе, обратилась с открытым письмом к властям Беларуси с требованием радикализировать борьбу с коронавирусом, включая введение всеобщего карантина и своевременное информирование общественности о текущей статистике заболевания и мерах борьбы с эпидемией.

Власти представляют реальную картину эпидемии, но рискуют утратить контроль за её развитием

23 марта Минздрав официально призвал людей из групп риска – пожилых, а также имеющих хронические заболевания – по возможности оставаться дома (на эту дату в Беларуси сообщалось о 81 инфицированном). В этот же день было объявлено об оказании централизованной поддержки пожилым людям государственными социальными службами и системой «Белпочты», а также общественными организациями и волонтёрами, включающей доставку на дом продуктовых наборов, пенсий, приём платежей.

Нужно надеяться, что эта поддержка не окажется запоздалой и декларативной, как это случалось со многими социальными инициативами государства. Однако можно сомневаться в её масштабах, представляя текущие финансовые потенции государства. Здесь показателен объём финансирования, направляемого правительством в 2020 году «на мероприятия по предупреждению завоза и распространения инфекции, вызванной коронавирусом COVID-19». Согласно постановлению Совмина от 21 марта на эти цели из бюджета выделяется 2,351 млн рублей (примерно 920 тысяч долларов), в том числе минздраву — 1,574 млн рублей.

Для сравнения: правительство Польши в связи с развитием пандемии готовит к реализации пакет экономических и социальных антикризисных мер стоимостью около 52 млрд долларов, включающих поддержку занятости, здравоохранения, финансовой системы, предпринимательского сектора и целевые государственные инвестиции.

Несомненно, беларусские власти давно представляют реальную картину эпидемии, а также прогнозные сценарии её развития. Но одновременно присутствует не менее чёткое представление о крайнем дефиците ресурсов для реализации масштабного комплекса противоэпидемических мер, которые потребуют существенных бюджетных затрат, приведут к сокращению фискальных поступлений в бюджет. Ведь беларусская экономика с её неэффективным госсектором и ограниченным запасом ресурсно-финансовой прочности крайне уязвима к воздействию негативной внешней конъюнктуры, усугубляемой развитием пандемии (сейчас это – высокие риски сокращения экспортного спроса в РФ, давление на курс беларусского рубля).

В таких обстоятельствах имеют свою логику попытки максимально отсрочить перевод экономики (и общества) в режим чрезвычайной ситуации, хотя бы временно минимизировать зону ответственности государства и максимизировать зону ответственности граждан (не только мыть руки, но и добровольно сидеть дома, не отправлять детей в сад и школу, не рассчитывая на компенсацию). Однако этот не очень здоровый экономический прагматизм, как ни мотивируй его беспрецедентным стечением злых «внешних факторов» и объективной скудостью бюджета (а также предстоящими президентскими выборами), не получится эксплуатировать долго.

Продолжая затягивать введение адекватных противоэпидемических мер (сейчас оцениваемых как «коронавирусный психоз»), беларусские власти рискуют столкнуться с чрезмерными нагрузками на системы здравоохранения, снабжения медикаментами и товарами первой необходимости, а также нарастанием панических настроений в обществе, которые осложнят реализацию антикризисных действий. И тогда невосполнимые потери будут исчисляться не только процентами снижения ВВП, объёмов экспорта и промышленного производства.

Александр Вольвачёв