Беларусь и Россия: противники, соперники, «братья», соседи?

«Какая польза от демократии, если плачут голодные дети?»

 «У нас уникальная ситуация, когда не народ создаёт государство, а государство должно создать народ», – афористично заметил в 1992 году беларусский писатель из Белостока (Польша) Сократ Янович. Эти слова звучали диссонансом: казалось, Беларусью последние минуты руководила бывшая советская номенклатура и к власти вот-вот должна была прийти национально-ориентированная элита. 

Однако именно Александр Лукашенко победил на президентских выборах в Беларуси в 1994 году под лозунгами восстановления разрушенных в результате распада СССР хозяйственных связей, возвращения русскому языку статуса государственного и обещания интеграции недавно ставшего независимым беларусского государства с бывшей метрополией — Россией.

Беларусский писатель Василь Быков в своих мемуарах «Доўгая дарога дадому» (Долгая дорога домой (аудиокнига)) отметил, что пообещав избирателям в первую очередь поднять экономику, побороть бедность и коррупцию, Лукашенко попал в точку:

«Народ пошёл за жёстким, напористым, прагматичным директором совхоза, идеи которого были просты и до конца понятны. Он бросился к России выколачивать хлеб, бензин, газ, без которых невозможно было не только “возрождаться”, но и пережить зиму. Конечно, очень многие понимали, чувствовали, что это лишает Беларусь суверенитета, уводит от демократии. Но какая польза от демократии, если плачут голодные дети?»

«Широко известен миф, до сих пор распространяемый самим Лукашенко и государственными СМИ, что он был единственным депутатом Верховного Совета Беларуси, голосовавшим против Беловежских соглашений», – пишет беларусский политолог Валерий Карбалевич в книге «Александр Лукашенко: политический портрет». На самом деле Лукашенко тогда воздержался от голосования, о чём есть запись в протоколе заседания. Тем не менее именно Лукашенко после занятия поста президента в своём лице монополизировал дискурс об интеграции Беларуси и России.

Пророссийские политические силы в 1994 году сделали ставку на Лукашенко. После его прихода к власти в Беларуси в сохранившейся в государственной собственности системе телевидения, радио, печатных изданий национального и локального уровня люди с пророссийскими взглядами уже в ранний период правления Лукашенко вытеснили беларусоцентричных. Пророссийская ориентация режима не противоречила ожиданиям большинства беларусского общества, многие имели родственные связи, учились или работали в разное время в РСФСР или Российской Федерации. 

Вместе с тем создание конфедеративного или федеративного государства на основе существующих независимых Беларуси и России упирается не только в законность или патриотизм, но и в корренное несовпадение интересов. Россия является ярко выраженной сырьевой экономикой, только если во время Петра І эта страна продавала пеньку и лес, то теперь продаёт нефть, газ и лес. Беларусь же имеет ресурсоёмкую экономику: не продаёт, а покупает сырье, для неё важно продавать промышленные товары. Такие разные векторы с одной стороны толкают страны к сотрудничеству, но не к слиянию. На повестку дня выходит формула доброй дружбы и торговли, но между покупателем и продавцом всегда есть противоречие. Уже и Александр Лукашенко признаёт: «Выросло новое поколение, да и старое поняло, что мы можем жить и сотрудничать совершенно в другой форме — как родные, близкие. И беларусы сегодня хотят быть вместе с Россией, но жить в своей квартире».

А вот у Владимира Путина другое представление, которое  скорее укладывается в концепцию разделённого народа, осознающего себя единой общностью, но живущего в разных странах и стремящегося объединится в едином государстве «Русский и беларусский народ — это, по-моему, то же самое, что украинский и русский, это почти одно и то же, в этническом смысле слова и с точки зрения нашей истории, духовных начал. Поэтому тому, что у нас с Беларусью происходит такое сближение, я этому очень рад», – заявил Путин 19 декабря 2019 года.

В объятиях метрополии: «подсели на ценовую иглу по российской нефти»

Старший научный сотрудник Belarusian Economic Research and Outreach Center (BEROC) Дмитрий Крук в интервью Media IQ рассказал, почему зависимость беларусской экономики от России не является предопределённой.

По словам Крука, состояние сегодняшней зависимости экономики Беларуси от России «не есть объективная необходимость. Это состояние, к которому пришли вследствие нежелания в какой-то конкретный момент больше думать о будущем и, возможно, пожертвовать текущими соображениями, но и, кроме того, это отражение политической воли на сближение с Россией».

По данным МИД РБ, основным торговым партнёром Беларуси является Россия, на её долю в 2021 году пришлось 49 % стоимостного объёма внешней торговли товарами, 41 % экспорта, 57 % импорта. В 2022 году по данным за первое полугодие доля России в беларусской торговле выросла до 58 %. Как отмечают авторы аналитического доклада  «Беларусский трекер перемен», роль в этом сыграли как сокращение оборота со странами ЕС, так и рост торговли с Россией: за первое полугодие экспорт в Россию вырос на 23 %, а импорт оттуда — на 4,4 %. Благодаря росту экспорта в Россию в Беларуси зафиксировано положительное торговое сальдо за первую половину 2022 году. Как пишет ТАСС, по данным ФТС России, на долю Беларуси приходится 4,9 % от общего внешнеторгового оборота РФ.

Беларусь поставляет в Россию продовольственные товары и сельскохозяйственное сырьё, транспортные средства, машины и оборудование. Основную часть российского экспорта составляют газ, нефть и нефтепродукты, машины, оборудование и транспортные средства, недрагоценные металлы.

Дмитрий Крук отмечает, что «львиная доля, больше 50 % беларусского экспорта приходится на российский рынок, и если мы говорим про последний год, особенно вот после санкций, после начала войны, то эта доля — она ещё только возрастает».

По его словам, на протяжении всех 30 лет преференциальные цены на нефть и газ были очень важным фактором и для динамики, и для выпуска беларусской экономики. «Недавняя история с продажей части, значительной части налогового суверенитета в обмен на компенсации российского налогового манёвра (одновременное снижение ставок вывозных таможенных пошлин на нефть и увеличение ставок налога на добычу полезных ископаемых в РФ, приводящее к росту цен на нефть для Беларуси и недополучению беларусским бюджетом вывозных таможенных пошлин. – Прим. Media IQ) показывает, что [беларусские власти] подсели на ценовую иглу по российской нефти настолько плотно, что адаптация к рыночным ценам, вызывает реакцию, когда рентабельность нефтепереработки уходит в отрицательную зону. Логика такая возникает, что для того, чтобы экономика чувствовала себя хорошо, она должна принести в жертву все свои будущие перспективы, чтобы сохранять жизнеспособность нефтепереработки», – говорит экономист Крук. По его словам, эта ситуация свидетельствует о том, что беларусская экономика подсела на российскую нефтяную иглу.

«Если мы будем дотировать всю беларусскую экономику, то это значит, что мы, Россия, дотируем целиком газ для всей страны. Это вопрос, согласитесь, очень странный — Россия должна дотировать другую страну так же, как самую дотируемую в России область. Странновато»

– сказал 19 декабря 2019 году Путин, увязывая преференции по ценам внутри Союзного государства с углублением интеграции Беларуси и созданием наднациональных органов. 

При этом официальная позиция беларусских властей — речь идёт не о дотировании Беларуси Россией, а о взаимовыгодном сотрудничестве или о предоставлении кредитов.

Как показало исследование Media IQ в 2019 году, нарратив о том, что Беларусь просит у России не дотаций, а только лишь выполнения обязательств о равных условия хозяйствования (прагматическая причина участия Беларуси в интеграционных образованиях), уступает по частотности упоминания в беларусских СМИ, в том числе и в государственных. В негосударственных СМИ такой нарратив практически не встречается. Наоборот, общим является утверждение, что Кремль до сих пор субсидировал Беларусь, а теперь, дескать, намерен «прикрыть кормушку» и продолжение дотирования беларусской экономики возможно только в случае углубления интеграции, создания наднациональных органов и отказа от национальной валюты.

Экономист Крук констатирует, что если Беларусь сталкивалась с недостатком финансовых ресурсов, с какими-то сложностями в экономике, «то первая мысль, которая возникала у беларусских чиновников: надо попросить деньги у России». 

Согласно сведениям РБК, с 2008 по 2020 год российское правительство и ВЭБ.РФ выдали Беларуси по меньшей мере восемь кредитов. На российские кредиты по состоянию на конец первого квартала 2020 года приходились около 48 % внешней государственной задолженности Беларуси или $7,92 млрд.

21 декабря 2020 года российское правительство одобрило проект соглашения о предоставлении Беларуси кредита в 2020-2021 годах на $1 млрд двумя траншами по $500 млн в 2020 и 2021 годах, первый транш был получен 30 декабря 2020 года, второй — 2 июня 2021 года.

16 ноября 2022 года подписано межправительственное соглашение о выделении Россией Беларуси кредита на сумму 105 млрд российских рублей на импортозамещающие проекты.

«Сегодня львиная часть беларусских долгов — она либо напрямую перед Россией, либо перед Евразийским банком развития, то есть это структура в рамках ЕЭС, которая, по большому счёту, тоже существует на российские деньги, поэтому я бы их не разделял. И так же важная часть внешнего долга — она связана с российскими банками», – объясняет Крук. По его словам, реструктуризация российского долга и платежей на 2022-2023 год сыграла важную стабилизирующую роль для беларусской экономики. Однако в то же время «дёргая за эту ниточку финансовой зависимости, Россия также может оказывать влияние на текущие вопросы», – отмечает он.

Война погубит беларусский суверенитет?

Война в Украине выступает ключевым драйвером внутриполитических процессов в Беларуси. Так считает основатель агентства Sense Analytics, политический обозреватель Артём Шрайбман. В интервью Media IQ эксперт рассуждал на тему: насколько верен постулат, что Беларусь оккупирована Россией? Если нет, то как выглядит беларусское государство в этой войне. Можно ли его признавать со-агрессором? Сожжены ли мосты в отношениях с Западом?

«В юридическом понимании слова “оккупация” Беларусь, безусловно, не является оккупированной страной, потому что гражданская администрация, которая есть сегодня в Беларуси, не заменена на военную оккупационную администрацию со стороны России. Беларусь очевидным образом лишилась части своего военного суверенитета. Она не может контролировать действия российских военных на своей территории в своём воздушном пространстве. Но это не оккупация», – считает Шрайбман. 

По его словам, это куда больше похоже на режим таких стран-сателлитов, которые были у многих империй в прошлом: «У Советского союза были сателлиты в Восточной Европе, которые тоже размещали советские войска и пропускали эти советские войска, когда они шли, например, подавлять восстание в Чехословакии. У гитлеровской Германии были свои сателлиты, которые даже участвовали в войнах, в войне на стороне Гитлера, но мы, тем не менее, не считаем их оккупированными гитлеровскими войсками странами». 

Политический обозреватель констатирует, что декларации об «оккупированной Беларуси» очень привлекательны, потому что они позволяют разделить ответственность беларусов, которые не поддерживают эту войну в своём большинстве, и их власти, которая их не представляет и которая проиграла, судя по всему, выборы 2020 года. «И поэтому я понимаю, почему политики такие заявления делают», – признаётся Шрайбман. 

Эксперт не считает, что у Беларуси сожжены мосты в отношениях с Западом. «Те же сателлиты Советского Союза стали независимыми, полноценными независимыми странами, выстроили нормальные отношения с Западом, они даже стали Западом — после того, как Советский Союз рассыпался», – говорит Шрайбман. Вместе с тем он предполагает, что вернуться на трек нормализации в отношениях с Западом Беларуси станет возможно только после серьёзного ослабления России — чтобы она потеряла способность контролировать своих сателлитов. «Я не вижу субъекта внутри Беларуси, который смог бы взять и развернуть страну от такого, от такого серьёзного контролирующего, сжимающего всё фактора, как Кремль», – резюмирует эксперт. 

На пресс-конференции 2 декабря 2022 года в Варшаве представитель созданного Светланой Тихановской Объёдинённого переходного кабинета Павел Латушко объяснил цель объявления Беларуси оккупированной: «Признание статуса оккупированной территории Беларуси даёт нам возможность легального де-факто и де-юре признания альтернативных органов власти. Это нам даёт возможность создания Вооружённых сил Республики Беларусь за границей. Даёт право создавать национально-освободительное движение внутри Беларуси. И все эти действия будут легальными. Мы ставим вопрос по деокуппации».

Что на самом деле беларусы думают о войне в Украине? Директор по науке Беларусской аналитической мастерской (BAW) Андрей Вардомацкий в интервью Media IQ рассказывает, как внутри Беларуси воспринимают войну в Украине и насколько в сознание беларусов проникает российское видение войны?

Социолог говорит, что в опросах беларусы показывают доминанту не на ориентацию на Восток или Запад, а нейтрально-суверенную ориентацию. По его словам, в последние годы шло понижение на 10-15 процентных пунктов ориентации на Россию в рамках вопроса «Вы за союз с Россией или с европейскими странами?».

Социолог обращает внимание, что для беларусов отношение к России — это вещь глубинно-ценностная, а ценностные структуры изменяются очень медленно, но всё же это происходит. Вардомацкий рассказал о проведённом в 2019 году исследовании, которое показало, что позитивное отношение к России у беларусских респондентов основано не столько на том, что это один из основных торгово-экономических партнёров — доминантой выступила внеэкономическая причинность: у нас общие славянские ценности. 

Как показало проведённое 16-26 марта 2022 года исследование Вардомацкого, две трети опрошенных беларусов высказались против использования военной инфраструктуры Беларуси для агрессии России в Украине. «Касательно возможного ввода беларусских войск на территорию Украины для участия в войне среди беларусов присутствует доминантна отрицательного отношения. Положительно об этом высказались лишь 11 процентов, то есть, каждый десятый беларус», – говорит Андрей Вардомацкий.

Беларусы разделились в оценках, кто виновен в войне в Украине: 24 % назвали Россию, 20 % — США  и 17 % — Украину. Такие результаты Вардомацкий, с одной стороны, объяснил «эхом русского мира», присутствующим в медийных нарративах.

Политолог Ольга Харламова в интервью Media IQ сформулировала задачу для патриотов Беларуси — оторваться от России.

«Я считаю, что русский язык — это одно из средств влияния, средств формирования имперского, постимперского сознания. Россия очень эффективно, очень качественно использует наработки Советского Союза и современные наработки для того, чтобы держать страны в зависимости или под своим влиянием», – считает политолог. 

По её словам, сложилась ситуация, когда российские СМИ имеют большее влияние на беларусов, чем беларусские — государственные и негосударственные, зависимые или независимые. «Это постимперское представление, что своё не может быть таким качественным, таким убедительным, как российское», – считает Харламова.

Она констатирует, что беларусские госСМИ целиком копируют российские, продвигая те же нарративы, формулировки и тезисы, в формулировании смыслов идут за российскими. По мнению Харламовой, в этом проявляются десятилетия проводимых Москвой информационно-психологических операций, повлиявших на самосознание беларусов.

Исторические уроки: «Независимая Беларусь — часть экзистенциальной угрозы для старого Московского государства» 

Фундамент под нынешнюю ситуацию с беларусской национальной идентичностью и с беларусско-российскими отношениями был заложен годы и даже тысячелетие назад. Об этом в интервью Media IQ сказал историк Тимофей Акудович.

По его словам, нужно начинать отсчёт с момента, когда протогосударственное образование Русь было разбито на несколько больших частей монгольским нашествием: «Формируется несколько таких альянсов, каждый из которых есть кусочком Древней Руси». Историк упоминает Галицко-Волынское княжество (оно же Королевство Русь), Великое княжество Литовское, Русское и Жемойтское (на территории современных Беларуси, Литвы и Украины), Новгородскую республику, Ростово-Суздальское княжество, «которое впоследствии стало Москвой».

Акудович отмечает, что возникли два центра: Великое княжество Литовское и Великое княжество Московское, которые оба претендовали на наследие Руси. «Всё крутилось вокруг русскости, наследия Киева, наследия Византии, наследия православия. Эта борьба закончилась большой победой Москвы и, если сильно упростить, страшным переломом, произошедшим в конце XVIII века, когда Россия вместе с Австрией и Пруссией разделили Речь Посполитую — Россия забрала себе всю территорию Беларуси», –  объясняет историк.

В результате на беларусские земли «вернулась официальная русскость, хотя её там и не было», но, с другой стороны «было целиком растоптано и уничтожено естественное древнерусское, беларусское, вот эта “тутэйшая” (здешняя) культура», имевшая сильное польское влияние, перемешавшаяся с католицизмом, имевшая свою православную и униатскую традиции.

«На наши земли пришла совсем другая Русь, совсем другая цивилизация, которая назвала себя своей. “Мы освободили, мы пришли, мы вернулись!”, – хотя это был обман. Пришла совсем другая культура. И вось с этим обманом, наверное, и связаны все дальнейшие наши проблемы», – считает Акудович.  

Историк подчёркивает, что в последующие двести лет на беларусских землях запрещали развитие местных культуры и самосознания. Он видит сходство и отличия с украинской ситуацией, где происходили похожие процессы борьбы культур, но в одном случае, по словам Акудовича, проявлялся стержень Запорожской Сечи (казаки боролись с «несвоёй русскостью»), а беларусы оказались склонны к комбинациям и компромиссам.  

«Для Москвы Украина — это угроза, и не потому, что оттуда на три секунды быстрее прилетит атомная ракета, чем из Прибалтики, а именно потому, что это пример совсем другой Руси, более правильной. Поэтому Путин и начал войну — для него это экзистенциальная угроза его Руси, вот этой вот имперской», – говорит Акудович.

Он убеждён, что и Беларусь, как её видит большинство беларусского общества, является угрозой для Путина. «Просто Путин не очень понимает, не знает про существование этой Беларуси, потому что он Беларусь видит только в виде Лукашенко, ну и каких-то там a-la «бандеровцев», не страшных как бандеровцы. Поэтому он скорее доверяет Лукашенко и вряд ли в его голове присутствует про это много мыслей, особенно теперь, когда на первом месте Украина. Но глобально — да. Очевидно, что независимая самостоятельная Беларусь — это также часть экзистенциальной угрозы для этого старого московского государства, Российской империи», – считает Акудович.

После раздела Речи Посполитой, когда беларусские земли попали в состав Российской империи, православная церковь приняла активное участие в русификации присоединённых земель. Широко известна фраза «Что не доделал русский штык — доделает русский чиновник, русская школа и русский поп». Её приписывают генерал-губернатору Северо-Западного края Михаилу Муравьеву.

В беларусские учебники граф Муравьёв еще в советское время вошёл «висельником» и «людоедом» за жесткое подавление освободительного восстания 1863-1864 годов, известное также как «восстание Калиновского». Кстати, именно во времена правления Муравьёва беларусские православные храмы по московскому примеру приобрели «луковки» — их до этого не было, архитектурный стиль церквей на присоединённых к России беларусских землях отличался самобытностью, а этого российские власти не могли позволить.

С Русской православной церковью в Беларуси и её отношением к беларусской национальной идентичности всё непросто. Патриарх Московский и всея Руси Кирилл во время своего первого визита в Беларусь во время избрания предстоятелем РПЦ в сентябре 2009 года заявил: «Беларусь — родная для всех нас земля, это часть Святой Руси, исторической Руси», а также, что «Святая Русь – наше историческое наследие – сегодня реализует себя в разных государствах».

По данным социологического исследования религиозности беларусов, доля декларирующих себя религиозными по отношению к общей численности населения Беларуси составляет 60 %, из них соотносят себя с православием 86 %, с католичеством — 12 %, с другими конфессиями или религиями – 2 %.

Директор зарегистрированного в Вильнюсе Беларусского института стратегических исследований (BISS), политолог Петр Рудковский (в сфере его научных интересов — политический потенциал беларусских церквей) в интервью Media IQ  говорит о том, что в Беларуси религия является важным, но не определяющим фактором в принятии общественно-политических решений.

«Беларусы в целом верят в Бога, считают религию важной в их жизни. Но, с другой стороны, не являются теми, кто воспринимает религию как такой норматив в общественной, личной, ну и также политической жизни. Иными словами, религия, вера в Бога — она превалирует, доминирует в беларусском обществе, но религия, а значит и церковный авторитет, не являются определяющими в принятии общественно-политических решений», – считает Рудковский.

По его словам, сторонники независимости Беларуси и национального возрождения есть во всех конфессиях, «много более или менее ярких сторонников беларусского возрождения и демократического направления, например Павел Северинец, являющийся политзаключённым, который в качестве православного верующего известен большую часть своей публичной деятельности». 

Вместе с тем Рудковский отмечает, что у римо-католиков и особенно греко-католиков «пробеларусский и в поддержку независимости тренд особенно заметен». «Там в 90-х годах отношение к беларусскому возрождению и независимости было не однозначным, но теперь уже 10-15 лет существует в римо-католической церкви консенсус относительно независимости и относительно важности беларусского возрождения и это было в 2020 году видно как поддержка демократическому развитию страны», – подчеркнул эксперт.

Информационный суверенитет потерян

После спорных президентских выборов 2020 года и подавления массовых протестов официальный Минск попал в изоляцию и отказался от принципа многовекторности в пользу беларусско-российской интеграции. Как отметил провластный политолог Александр Шпаковский, «на смену нейтральности пришла союзность».

Беларусская государственная пропаганда в 1999-2020 годах сначала критиковала Россию, обвиняла «газпромовских кукловодов» во вмешательстве во внутренние дела Беларуси и поддержке альтернативных кандидатов на президентских выборах, а после дня голосования, 9 августа 2020 года, наоборот, синхронизировалась с антизападным вектором кремлёвской пропаганды. Синхронизация в нашем понимании не является поглощением беларусской пропаганды российской, либо подчинением. Речь может идти о совпадении интересов Минска и Москвы на определённом этапе, при этом каждый из этих авторитарных режимов преследует собственные цели.

Осенью 2021 года и в начале 2022 года, то есть накануне и в начале полномасштабной агрессии России против Украины, официальный Минск утратил информационный суверенитет, одной из составных частей которого декларировалось неучастие в информационных спорах других стран. Беларусь отказалась от многовекторности в пользу беларусско-российской интеграции — соответственно изменилась и риторика беларусских государственных медиа

Беларусские госСМИ транслировали кремлёвские нарративы, оправдывающие войну России против Украины. В госСМИ включается контраст: всё, что делает Россия — правильно, всё, что делают её оппоненты — неправильно даже если они делают одно и то же (см. «Хорошие и плохие пушки. Контраст в освещении беларусско-российских отношений», «Женщины с детьми бегут в Беларусь, «бандеры на лексусах» – в Европу. Беларусские госСМИ о «хороших» и «плохих» украинских беженцах»). Уже осенью 2021 года Media IQ фиксирует, что помимо, собственно, чёрно-белой картины мира так продвигается нарратив «Россия и Беларусь против всех» и общая милитаризация сознания.

Освещение государственными СМИ начавшегося 24 февраля вторжения России в Украину принципиально отличается от освещения в 2014 году аннексии Крыма и войны на Донбассе. Тогда госСМИ черпали новости преимущественно из российских, а не украинских источников (в государственном информагентстве БелТА иногда использовали сообщения коллег из государственного агентства Укрінформ), но избегали слов-маркеров, указывающих на отношение к конфликту.

В 2022 году основным источником информации для беларусских потребителей остаются российские госСМИ и Telegram-каналы, однако не происходит последовательного очищения контента от антиукраинских ярлыков.

Такие подходы прямо свидетельствуют о потере информационного суверенитета, одним из определяющих принципов которого является информационный нейтралитет, а именно «исключение инициативы вмешательства в информационную сферу других стран, направленного на дискредитацию или оспаривание их политических, экономических, социальных и духовных стандартов и приоритетов, а также нанесения вреда информационной инфраструктуре каких бы то ни было государств и участия в их информационном противостоянии».

Беларусские госСМИ избегали квалифицировать действия российской стороны в качестве агрессии, понимаемой как незаконное применение силы одним государством против другого государства, влекущее за собой захват территории, подчинение противника, изменение строя в стране и потерю ею независимости. Вместо этого транслируется позиция Кремля об агрессивности Украины, которая якобы атаковала самопровозглашённые, а по сути — контролируемые Россией Донецкую и Луганскую народные республики, а также Ростовскую область России. Действия России в отношении Украины описываются эмоционально нейтральными эвфемизмами («операция», «взяли под контроль») и оправдываются защитой людей «от издевательств и геноцида со стороны киевского режима», «демилитаризацией и денацификацией Украины», а также тем, что в Киеве правит якобы не легитимная власть, а «хунта». Последний термин — явно из арсенала манипуляционных приёмов демонизации противника и активно использовался ещё советской пропагандой.

Первоначально в госСМИ без оговорок приводилось утверждение Лукашенко, что якобы «Украина хотела этого конфликта». Тогда, вероятно, Александр Лукашенко верил в успешность российского блицкрига. Когда же началось контрнаступление Украины, он, видимо, изменил свою точку зрения. Он вряд ли верит, что Россия может проиграть, но в то, что Россия победит, он тоже, возможно, уже не верит. Теперь  беларусская государственная пропаганда постепенно уходит от безоглядной поддержки России в агрессии против Украины: она ретранслирует кремлёвское идеологическое обоснование войны, но подчёркивает свое неучастие в ней.

Официальный Минск предоставлял территорию для нескольких раундов российско-украинских переговоров, Лукашенко раз за разом повторяет, что беларусский солдат не ступит на украинскую землю, несколько месяцев акцент в госСМИ был на приёме в Беларуси украинских беженцев.

Российский нарратив о «триедином народе», разделённом государственными границами в результате распада СССР, который ещё в 2005 году президент РФ Владимир Путин называл «крупнейшей геополитической катастрофой века». В последующие годы, ещё до аннексии Крыма, Путин не раз прямо высказывался, что беларусский, русский и украинский народы — «это почти одно и то же», ссылаясь на общую историю и «братские узы».

Изначально пророссийски настроенный режим Лукашенко за годы суверенного существования Беларуси трансформировался в сторону понимания пользы автономного развития, что проявилось в формуле «беларусы сегодня хотят быть вместе с Россией, но жить в своей квартире».

При этом Беларусь остаётся в объятиях метрополии. Из сиюминутных соображений о преференциях в ценах на сырьё и энергоносители, доступе к российским рынку и кредитам официальный Минск участвует в интеграционных образованиях — таких, как Союзное государство, Евразийский экономический союз, Организация Договора о коллективной безопасности. 

В 2018-2019 года Москва вспомнила о спящих статьях Договора о создании Союзного государства, предусматривающих создание наднациональных органов и увязывает экономическое благоприятствование Минску с углублением интеграции – читай уступкам суверенитета.

Беларусские власти в этот период проиграли Кремлю в споре интерпретаций, дотирует ли Россия Беларусь или речь идёт о выполнении ею обязательств о равных условиях хозяйствования в рамках Союзного государства и что долги по кредитам вовсе не являются дотацией. Режим Лукашенко оказался в финансовой зависимости от Кремля, что позволяет последнему оказывать всё большее влияние.

Подводим черту

Содействие военной агрессии России против Украины увеличило изоляцию Беларуси и она оказалась ещё теснее сжата в объятиях метрополии. 

Можно ли считать Беларусь оккупированной Россией? На эту тему высказываются политические акторы, политологи и юристы, лидеры общественного мнения, но консенсуса нет. Какие критерии этого понятия? Когда она началась, эта оккупация? Можно ли считать каждый авторитарный режим оккупацией своей страны? Является ли режим Лукашенко полностью марионеточным? Или он осуществляет власть на своей территории? Есть ли другие какие-то отношения Александра Лукашенко и Союзного по формальным критериям государства Российской Федерации? Поводом для всплеска интереса к этой теме стало внесение проекта такой резолюции в Верховную Раду Украины. 

Декларации об «оккупированной Беларуси» позволяют разделить ответственность беларусов, которые не поддерживают российскую агрессию против Украины, и режим Лукашенко, который явно утратил популярность. Это само по себе является привлекательным для критиков режима, но вряд ли выходит за пределы публицистических клише. При этом угроза безусловной потери государственного суверенитета Беларуси встаёт в полный рост.

Что в силах сделать беларусам, чтобы выстоять в этом противостоянии и всё же вырваться из объятий соседа, который даже не мыслит о том, что Беларусь может быть независимой от него?